— Ты хочешь, чтобы я с риском для жизни обезглавила твоего Мастера. Зачем мне это?

— Я могу довериться только тебе. — Он не смотрел на нее широко распахнутыми влажными и невинными глазами, но то, как он опустил взгляд в кружку, было еще хуже. Лиана вот-вот ожидала услышать всплеск. — Если бы на то была твоя воля, ты бы стерла мое сердце в порошок, и я не виню тебя за это. Но предательство… Нет! Это не в твоем характере.

На твоем месте я бы не была так в этом уверена…

— Сейчас уходи, Тьенс. Возвращайся завтра на закате, и я дам тебе ответ.

— Не сейчас?

— Однажды ты велел мне подождать. Теперь подождешь ты. — Она смотрела на свою солнечно-желтую кружку, которая стояла на поцарапанной и щербатой столешнице. — Хочу задать тебе один вопрос. Как ты меня нашел?

— Если я должен ждать ответа, то и тебе придется. — Тьенс поднялся с табурета и молча стоял на потертом линолеуме.

Лиана жила в настоящей развалюхе и вдруг ужасно устыдилась этого. Зато дыра стоила совсем недорого, и она понадеялась, что возвращение домой, к истокам, пройдет незамеченным.

Похоже на то, что я просчиталась, да?

— Отлично. Не забудь закрыть за собой дверь.

Лиана прислушивалась к звукам в коридоре. Специально для нее он шагал нарочито громко. С закрытыми глазами она отчетливо видела его ауру — строгое, восхитительное свечение ночного хищника с привкусом зла. Эти существа словно машины, созданные для обольщения и могущества. Кровопийцы! На миг в ушах загудело: тело инстинктивно отвечало на близость враждебного, опасного существа. Так, почуяв волка, дрожит овечка.

Входная дверь отворилась и закрылась. Когда аура нихтврена рассекла одним нежным ударом защиту вокруг дома, она срезонировала — тщательно налаженная, но не настолько сильная, чтобы, подобно неоновой вывеске, громогласно заявлять: «Я здесь, приходите, поглядите!» И вот он исчез, растворился под покровом окутавшей Священный Город ночи. После того как Тьенс исполнил трюк для отвода глаз, которым славятся нихтврены, в воздухе повисло лишь слабое мерцание.

Лиана раскрыла глаза и опустила взгляд. Левой рукой она обхватила ножны с катаной, а правую так сильно сжала в кулак, что обкусанные ногти впились в ладонь. В электрическом свете вспыхнул перстень в виде трех переплетенных колец серебристого металла с темным самоцветом, из глубины которого пробивался единственный тонкий зеленый луч, который померк, когда Лиана медленно и глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы избавиться от напряжения. Как учила Данни.

Это твой лучший друг, говорила приемная мать своим удивительным благозвучным голосом. Используй дыхание, ибо оно полностью подчиняется тебе. В отличие от всего прочего — сердца, сновидений или пряных ноток в ауре, которые делают тебя магом, а не шаманом или некромантом. В отличие от случайного генетического сбоя, благодаря которому ты превращаешься в объект ненависти нормалов и постоянных стычек с полицией Гегемонии.

Лиана взяла правой рукой горячую голубую кружку и, обжигая пальцы, поднесла ее к губам, на миг прижалась к краю, там, где могли бы оказаться его губы, если бы он соизволил сделать хотя бы глоток.

Можно бросить кружку на пол. Швырнуть в окно. Только потом придется убирать.

Она соскользнула с табурета, подошла к раковине и выплеснула содержимое. Размокший чайный пакетик сгустком крови плюхнулся в мойку. Лиана разжала пальцы и выпустила кружку, тут же пожалев, что не бросила ее и не разбила.

Потом сняла трубку громоздкого старомодного видеотелефона, висящего на стене. Набрала номер, который пылающими цифрами горел у нее в памяти. Вот бы он ответил…

Послышались два гудка, щелчок и тишина. То ли он слушал молча, то ли автоответчик включился. Кто знает?

— Это я, — сказала она в черную трубку, глядя на видеоэкран, где горела надпись: «Видеосигнал отключен». — Я дома. Ты мне нужен.

И отключилась, прежде чем он — если, конечно, у видеофона был он — смог ответить.

Защитный экран небоскреба в центре города на Седьмой был настолько мощным, что почти стал видимым. Он клубился ленивым водоворотом черно-алмазного пламени демонической магии, взаимодействующим с потоками энергии окружающей среды. У входа имелась клавиатура коммутационной панели, слот для кредиток и сканер радужной оболочки глаза, но не успела она приложить палец с кольцом к коммутатору, как защитный экран изменился, туго натянулся, весь во внимании, и расширился на несколько футов. Покалывало плечи и кожу головы. Не успела она ввести свой персональный код, как дверь скользнула в сторону.

Лиана вошла и оказалась в лифте. Приступ клаустрофобии на миг сжал горло, но она быстро подавила его. Чесалась голова.

Ни за что не стану переодеваться или мыться перед встречей с ней!

Она не меняла одежды с тех пор, как два дня назад приехала сюда на грузовом воздухолете.

Мешковина и пепел, кому-то не нравится?

Пока скоростной лифт набирал высоту, у Лианы несколько раз заложило уши, несмотря на то что он был герметичный. Снаружи небоскреб выглядел таким изящным и тонким, что совсем забывалось, насколько внушительным было здание на самом деле и что говорила эта конструкция.