Сила влилась вином, распространилась по груди, неистово разгорелась в сломанном левом плече и поставила Лиану на ноги, словно марионетку, которую дергают за привязанные к гибким пальцам нити, отчего они гнутся так, как и не снилось обычному человеку. Зеленое пламя жидким маслом стекало по пальцам, тревожно смешивалось с голубым сиянием рун, идущим из глубин священной стали, и изливалось в маленькое тельце, все еще визжащее и сопротивляющееся плоти и Силе так, что истончался металл, и из ушей Лианы горячими струйками текла кровь.

Я знала, что будет так, подумала она и вяло запаниковала.

Воздух снова прошила автоматная очередь. Взорвались остатки головы девочки-нихтврена. На покореженном железе и растрескавшемся бетоне дымились и парились ошметки сверхъестественной плоти. Автомат захлебнулся. Лиана рванула катану на себя и откинула голову, а тело поверженного нихтврена свалилось наземь — сработал механизм самоуничтожения, запущенный метаболизмом сверхчеловека, превращающий его в прах.

Надо же, как быстро они исчезают!

Когда зеленое свечение иссякло и скрылось в глубине кольца, ноги Лианы вновь подкосились. Голову пробуравил низкий рвущийся грохот. Лиана обнаружила, что лежит на причале, покачиваясь на волнах затихающего шума, стонами и вскриками исчезающего в тишине. Воздух резанула последняя пулеметная очередь, затем взвыл антиграв, который с тем же успехом мог быть навалившейся на причал тишиной.

Лиана решила не двигаться. Она моргнула, и на нее упала еще одна тень.

— Cherie? — В поле зрения попал ангельский лик Тьенса, перекошенный от тревоги. Его волосы слиплись от крови, драный костюм был весь покрыт бурыми пятнами. У Тьенса такой вид, словно он провел несколько раундов с вегапроцессором. — Лиана?

Пошел прочь!

Губы отказывались произносить слова.

И тут — диво дивное! — произошло то, лучше чего не бывает. Рядом с Тьенсом возникла еще одна тень, и с ней встретилась взглядом пара желтых глаз, сияющих из-под копны черных прямых волос.

— Дерьмово выглядишь, chica [9] , сказал Лукас Виллалобос гортанным хриплым голосом.

Но Лиана уже отключилась.

Лукас закрепил скуббер для костей, ловкие пальцы старались действовать по возможности безболезненно. Резкий горячий укол, онемение от действия анальгетика — и серебристая манжета вокруг верхней части левой руки начала краснеть. Когда этот цвет сменится на зеленый, перелом практически срастется и нужно будет несколько дней соблюдать осторожность, пока не окрепнут новые мягкие ткани. По щеке скатились две горячие слезинки, но Лиана не могла их смахнуть, потому что правой рукой стиснула ножны.

Тьенс стоял рядом. Он повесил голову и сунул руки в карманы.

— Я не знал, — повторил он, и Лиана утомленно изумилась: сколько можно твердить очевидное?

— Конечно, ты не знал. — От обезболивающего ей казалось, что язык распух, и говорить стало трудно. — Упаси меня Исида! Неужели ты решил, что я вернулась сюда ради тебя? Ты вырвал у меня сердце, швырнул его на пол и растоптал.

— Почему ты не стала стрелять? — в третий раз спросил Виллалобос — верный признак того, что он гневается.

Подергивался длинный шрам на лице, рубцы и складки на нем морщились, независимо от настроения Лукаса. Его называли Бессмертным, и даже Джаф уважал его способности.

Само собой, каждый демон станет с опаской относиться к убийце, который не может умереть.

— Обезглавить надежнее. — Лиана зажмурилась, ей ужасно хотелось отдохнуть. К тому же мне нужно было доказать, что я смогу это сделать. — Полагаю, деньги надежно спрятаны?

— Ясное дело, — пожал плечами Лукас и со щелчком снял латексные перчатки.

— Деньги? — Тьенс отшатнулся.

— Не ты один желал смерти маленькой негодяйки, — усмехнулась Лиана. — Да ладно тебе, Тьенс. Столь видный Мастер не стал бы возвращаться только ради тебя. Своими играми она нажила уйму врагов, а ты был лишь довеском. Наш клиент заплатил двойную цену за то, чтобы мы разделались с ней по дороге в Бангкок. Радуйся, что я с тебя ничего не требую.

— За деньги? — Тьенс с трудом верил своим ушам. — Разве так тебя воспитывали, petite?

Это твоя честь!

Даже сквозь дурман болеутоляющего фраза больно уколола Лиану. Она открыла глаза и посмотрела на Тьенса:

— Ты можешь идти!

Теперь я доказала себе, что могу жить без тебя. Яблочко от яблони, верно?

— Лиа…

— На твоем месте, кровосос, я воспользовался бы поступившим предложением. — Шепот Лукаса был привычно тихим. Сквозь оцепенение, охватившее Лиану из-за действия химических препаратов, от тона Лукаса по позвоночнику пробежала дрожь.

Манжет-скуббер щелкнул и загудел. Острая боль пронзила руку, несмотря на анальгетик, и Лиана резко втянула в себя воздух.