Архивраг. Дилогия
вернуться

Стригунов Константин
Шрифт:
«Итак, что у нас есть? Три точки, где фиксировалось появление наёмников и время, когда их видели. Что это даёт? Исходя из той информации, которую передал француз, наемники меньше, чем по шесть человек не наблюдались. Если предположить, что где-то находится их нечто вроде штаб-квартиры в каких-нибудь развалинах еще советского периода, то нескольких обязательно оставляли для защиты места своей дислокации, а также, скорее всего, для связи. Судя по тому, как частники отправляли отряд для чего-то каждый раз за один час до Выброса, то они не знают заранее, где конкретно произойдет то, что им нужно будет зафиксировать, им лишь известно только время. Значит, характер появления этих целей хаотичен или их алгоритм наемникам неизвестен. Думай, думай». Сталкер еще раз внимательно посмотрел на карту. Предположение о появлении цели без какой-либо четкой закономерности показалось Меткому логичным. Действительно, ведь если наёмники изначально знали, где произойдет то или иное событие, значит, скорее всего, они бы заранее установили туда нужную аппаратуру, а сами, находясь в достаточно безопасном месте, принимали замеры. С другой стороны пришлые гости могли не захотеть полагаться только на аппаратуру, которая в Зоне работала весьма ненадежно, но такой вариант казался неправдоподобным. Внутри Периметра их активность засекли всего четыре с небольшим недели назад, но практически сразу же, перед первым Выбросом наемники отправили отряд в точку, которой на карте Меткий присвоил номер один. Следовательно, они изначально понимали, что им придется лезть в указанный район и проводить свои исследования или чем там они занимались. Однако отсутствие всякой информации о появлении частников в других частях Зоны косвенно подтверждало изначальное предположение о неизвестном местонахождении того, ради чего они высылали свой отряд в разные части запретной территории. В том, что такая их деятельность не связана с попытками установить контакт с группировками, Меткий был почти уверен. На маловероятность такого варианта указывало два факта. Во-первых, дельцы из Синдиката не обмолвились ни словом о контактах неизвестных частников с кем-либо из группировки или вольных сталкеров. Во-вторых, кто станет назначать встречу за полчаса до Выброса, да еще там, где нет никаких серьезных укрытий от него? Естественно, могло быть и так, что вся подобная деятельность являлась лишь прикрытием для чего-то большего. Например, пока одна часть наемников делала вид, будто занимается некими исследованиями или попытками выйти на группировки, тем самым, водя за нос агентуру противника, другая же выполняла настоящую работу. Нельзя исключать и более запутанную схему обмана, где вся видимая деятельность есть не более чем уловка, призванная ввести в заблуждение спецслужбы. Но некоторые соображения Меткому подсказывали, что такой вариант хоть и возможен, но в условиях Зоны плохо осуществим, что, правда, не исключало возможности ставки наемников именно на такие выводы со стороны агентов служб, противостоявших их деятельности. Лишние маневры в Зоне являются всегда огромным риском для кого бы то ни было, а это, в свою очередь, повышало вероятность потерять много важных людей. Для частников такие потери особенно болезненны; птицы они залетные — выполнили задание и ушли на вольные хлеба, а сотрудников среди них, имеющих опыт выживания в Зоне, да еще на уровне серьезных ходоков — раз-два и обчелся. Судя по тому, как решительно действовали частники — а передвигаться средь аномалий за полчаса до Выброса тому подтверждение — они именно к таким и относились. Меткий подумал, что это тоже зацепка, о которой стоит сообщить в Управление. Пусть там проверят по своим базам, кто из наемников обладает нужным опытом для проведения операций в Зоне. Такие специалисты — штучный товар, ими просто не станут рисковать ради отвлекающего маневра, эффективность которого, ко всему прочему, весьма сомнительна. Однако что еще заинтересовало в данных синдикатовцев, так это количество человек в отряде, появлявшемся каждый раз за полчаса перед Выбросом. Из слов француза следовало, что передвигается по Зоне небольшой отряд и по опыту Меткий знал, в количестве меньше четырех-пяти человек их практически не увидишь. Значит, вероятно, часть из них отправлялась на задание, а остальные оставались в надежном месте, откуда проводили координационную и аналитическую деятельность — еще минимум три-четыре человека. По прикидкам выходило, по меньшей мере, семь человек, а в реальности, скорее всего, больше. Чтобы разместить столько людей, да еще с условиями для работы, нужно подыскать подходящее место, на роль которого абы что не подойдет. Им должно быть достаточно надежное сооружение, где можно пересидеть Выброс и укрыться от здешних обитателей, а с другой стороны неприметное, дабы не отсвечивать и не привлекать внимания. Такие критерии накладывали определенные ограничения и сужали круг поиска в выборе подходящих мест, число которых в Зоне ограничено. Не исключался вариант, что они нашли подходящее местечко где-то под землей. В любом случае, из всех этих умозаключений Меткий сделал важный вывод: раз им неизвестно, куда придется идти в следующий раз, то и заранее проложить маршрут они не могли. Если не могли составить маршрут, то и не могли подобрать временное укрытие или сделать схрон, на случай, если назад в основную базу добраться при недостатке времени не представлялось возможным. Следовательно, имея одну базу… Меткий отпрянул от карты и посмотрел куда-то на замызганную стену. «Ну конечно! Это же очевидно!» Опытный ходок удивился, как ему сразу не пришла в голову подобная мысль, логически следовавшая из его рассуждений. Он достал линейку и циркуль из небольшой ниши в шкафу, где хранились инструменты, наличие которых тоже продумано: если кто-то их обнаружит, то вряд ли задастся лишними вопросами, поскольку любой уважающий себя сталкер серьезный рейд в Зону планирует и не без помощи карты и сопутствующих принадлежностей. «Значит так, — рассуждал он, — я точно знаю, что в Зоне не получится передвигаться на своих двух быстрее пятнадцати километров в час. Ни один, даже самый опытный сталкер или кто-то из спецподразделений с опытом работы в Зоне не способен двигаться быстрее, тем более в этой части Зоны. Наземный транспорт иногда используют, но только в километре-двух от Периметра и то лишь потому, что концентрация аномалий и прочего там относительно невысока. Думай дальше. Поскольку наемников видели за полчаса до Выброса, значит все три точки, где их замечали не могут находиться на расстоянии большем, чем семь с половиной километров. Допустим они управлялись с заданием за пять минут: минута на развертывание, три на дело и еще минута на сборы. Скорее всего, имелась отработка своих действий, доведенная до автоматизма, значит, наймиты постараются свести риск к минимуму и сделают всё как можно более оперативно. Тогда на передвижение в нужную точку и обратно у них остается максимум пятьдесят пять минут. Максимум двадцать семь с половиной минут, чтобы дойти, пять минут на исследования и еще двадцать семь с половиной минут на обратный путь. Все верно: все три точки не могут находиться на расстоянии большее шести с половиной-семи километров от их базы, ведь в противном случае частники не успевали бы вернуться до того, как начнется Выброс! Что это означает?» Масштаб на карте был следующим: один сантиметр соответствовал одному километру. С помощью линейки Меткий установил циркуль таким образом, чтобы расстояние между иглой и грифелем соответствовало семи километрам на карте. Затем сталкер в точку под номером один установил иглу и очертил окружность с радиусом в семь сантиметров и повторил аналогичную процедуру для двух других точек. Взглянув на конечный результат, Меткому предстала следующая картина: все три полученные окружности пересекались, образуя нечто вроде криволинейного треугольника. «Вот оно! Получается искомая база наемников должна находиться именно в границах области пересечения трёх окружностей, ведь если предположить, что она располагается вне её пределов, то наемники не успевали бы вернуться обратно в любую из этих трех точек. Та-а-а-к… Давай-ка, Меткий, еще раз заново продумаем. Итак, у наемников не может быть нескольких баз, поскольку это нерационально, а подходящих мест очень мало. Кроме этого они не могут составить маршрут к цели, не зная заранее, где она будет точно находится. Не знали они потому как, нет свидетельств использования ими специальной аппаратуры и установки оной в трех точках, тем более, наверняка они предполагали возможность слежки. Значит, вероятно, им каждый раз приходилось идти от базы до цели, проводить там некоторое время по неизвестной точно причине и возвращаться. Тогда расстояние, на которое они могли отходить от базы не могло быть больше семи километров, иначе они бы не успевали возвращаться до Выброса. Сама база может находиться только в месте пересечения трех окружностей с радиусами в семь километров, центры которых есть точки один, два и три. Что я не учел? Во-первых, эти сведения поступили от Синдиката и перепроверить их перекрестной информацией хотя бы из двух других источников не представляется возможным. Дальше? Хм… во-вторых, нельзя исключать возможные случайности, в-третьих, разного рода «если» могут разрушить цепочку моих рассуждений как карточный домик. Например, если наемники ненароком дали неточные сведения, что, впрочем, маловероятно. Оставался еще вопрос: а если бы им пришлось оказаться на расстоянии большем, чем семь километров от базы? Как тогда они добрались? Вот здесь и начинаются домыслы, ведь наемники могли знать приблизительный район того, что они ищут или исследуют, размеры которого ограничены параметрами, известными только им. Это все тоже нельзя отбрасывать, но, во всяком случае, имеющийся вариант больше чем ничего. Следовательно, полученный результат нужно обязательно проверить». Взгляд Меткого остановился на области с площадью приблизительно около четырех квадратных километров территории, расположенной значительно северо-западней Чернобыльской атомной электростанции. Глубокая Зона, подумал Меткий. Эти земли ему были гораздо хуже знакомы, чем остальные, где он бывал чаще и рейд туда не сулил ничего хорошего даже отряду самых опытных ходоков, с полным техническим оснащением. «Самоубийство» — снова мерзкий холодок прошел по спине, от которого пробирало до костей. Меткий попытался вспомнить, как давно он не ходил в ту часть Зоны. «Месяцев восемь назад, не меньше». Тогда ему пришлось выручать одного своего коллегу из подземных сооружений. Теперь же он намеревался серьезно поразмыслить над будущей операцией. С одной стороны полученный вывод оказался единственной зацепкой относительно наемников и его проверка являлась первоочередной задачей, с другой организация глубокого рейда весьма непростая задача, особенно, если идти в него приходится одному. Проходи он в ином месте, нежели Зона, то знаешь, с чем можешь столкнуться, но здесь дела обстоят совершенно иначе. Благо отсутствовала необходимость штурмовать или проникать через земли фанатиков, коих по разведданным и сведениям опытных сталкеров в северных территориях развелось немало. Миссия заключалась в разведке точного местонахождения гостей с Большой земли и передачи полученной информации Альфе, а дальше дело за спецназом. Одному же идти туда у Меткого само собой желания не имелось, но при этом привлечь кого-то со стороны не представлялось возможным. Даже если найти толковый повод, мол, в тех землях есть чем поживиться, то как параллельно проверить свои догадки и не выдать истинных целей рейда перед остальными членами группы? Оставалось полагаться только на свои силы, как это очень часто приходилось делать Меткому, а потому ждала большая работа по подготовке к вылазке в глубь северной части Зоны, о которой ходили самые мрачные слухи. Сталкер еще раз посмотрел на карту. Область поиска возможного места базирования наемников занимала площадь около четырех квадратных километров. Однако перед ее изучением следовало послать запрос на радиолокационный снимок этого участка для того, чтобы облегчить себе работу. Меткий знал об одном из таких спутников под названием «Аркон-2», который за сутки пятнадцать раз пролетал над территорией, двигаясь по орбите на высоте порядка пятисот пятидесяти километров. Использование данного типа спутников оказалось просто бесценным, так как аппараты, работающие в оптическом диапазоне, не могли применяться для разведывательной деятельности над территорией Зоны из-за очень плотного слоя облаков, постоянно закрывающего ее. Радиоволнам дециметрового диапазона атмосфера не помеха, благодаря чему можно наблюдать поверхность даже под толстым покровом облаков. Есть и еще одна особенность: радиолокация может проникать сквозь листья деревьев и даже в грунт, что может дать очень важные сведения. Например, если некий объект замаскирован или покрыт растительностью, это представляет серьезные трудности для визуального обнаружения объекта, однако некоторые радиоволны проникают сквозь них свободней, чем солнечный свет сквозь стекло окон. Меткий подумал, что неплохо бы получить снимки высокого разрешения того самого участка, куда он должен держать путь. Вполне возможен такой вариант, в котором частники скрылись в наземном сооружении и с учетом вероятной численности отряда, это означало небольшое количество мест в указанном районе, способном вместить их. Еще раз взвесив все за и против, Меткий убедился в необходимости такого шага. Естественно, руководству окажется не по душе такой запрос, поскольку спутником пользовались разные структуры, от Министерства чрезвычайных ситуаций до коммерческих организаций, означая серьезные затраты на такие снимки. Хотя когда речь заходила о Зоне даже бюрократическая машина Генштаба проявляла необычайную быстроту и нужная информация поступала максимально оперативно. Сообщение сталкер решил отправить позже, а пока он провел осмотр вещей и выяснил, чего не хватает в первую очередь. Сложив карту, сталкер выложил на стол свою амуницию и средства связи, после чего аккуратно разложил их перед собой. Оказалось, у рации накрылся аккумулятор и требовалось закупить еще пару, включая запасной (благо, Бармену недавно завезли очередную партию нужного товара), а кроме того, не обойтись и без приобретения штук эдак шестисот патронов к автомату, да плюс с десяток гранат. После этого, Меткий достал свой шлем и осмотрел интегрированный в него ноктовизор, который, как оказалось, работал исправно и даже активная эксплуатация не сказалась на нем. Вот, что значит своё, родное. Если не украдут, если не отщипнут себе, а сделают как надо, то лучшей техники нигде не сыскать. Хотя чаще всего пресловутое «если» не сбывается, но, по крайней мере, в те редкие случаи, когда стремление сделать всё по совести, не перекрывается халтурой, безалаберностью или воровством, то испытываешь настоящую гордость за людей, сделавших такое произведение искусства. И все же без профилактической чистки электронно-оптического преобразователя не обошлось. Проблема решилась при помощи баллончика со сжатым воздухом, который пришлось покупать месте со шлемом все у того же Бармена, и через несколько минут крошечная горстка пыли была пересыпана в специальный маленький контейнер, отделанный изнутри свинцовыми плитками. Достав портативный дозиметр, Меткий проверил им уровень загрязнения — оказалась чуть выше нормы. Он закрыл контейнер, который позже вытряхнет за пределами базы «Долга», ибо хранить даже слегка фонящую пыль воспрещалось. После этого Меткий провёл сборку-разборку автомата, проверку каждой его детали для исключения неприятных сюрпризов во время стрельбы, затем очередь дошла до прицела — всё для того, чтобы не стать кормом псевдопсам. Со своего КПК сталкер послал запрос здешнему торговцу, где собирался выяснить сможет ли последний достать толковый маскхалат из последних моделей. Ничего необычного в подобных заказах не было, так как большинство ходоков, имевших в кармане денег больше, чем на пару магазинов для ствола, нередко покупали маскировочную одежду для своих нужд и не единожды она спасала своих хозяев от множества неприятностей. Торговцы продавали ее весьма охотно, поскольку стоил такой элемент экипировки немало, а достать ее было относительно просто, ввиду отсутствия дефицита товара на военных складах. Конфиденциальность и не задавание лишних вопросов по типу «куда?» и «зачем?» так вообще упрощали процесс купли-продажи. Когда пришел ответ, то в нем Бармен коротко написал: «Модель есть. Цена стандартная». «Хорошо». Закончив с осмотром экипировки и оружия, Меткий заставил себя поесть, хотя никакого желания перекусить не испытывал, однако для поддержания формы требовалось по мере возможности соблюдать определенный режим. Сейчас он находился на базе, в одном из самых относительно безопасных мест Зоны и роскошь есть каждый день, да еще и не испытывая чувство голода, как во время очередной вылазки за артефактами, была позволительна. Через двадцать минут, Меткий, выйдя из жилого сектора, вошел в местный аналог лазарета, на первом этаже одного из обветшалых зданий, где когда-то трудились бухгалтеры и множество остальных «бумажных» работников, подсчитывая и пересчитывая чьи-то зарплаты и отпускные. Вынеся оттуда все лишнее и освободив помещение от всякого мусора, заполнявший его в неимоверных количествах, в нем удалось создать некое подобие медицинского пункта, разделенного на три части. Первый для тех, кто получил огнестрельные ранения, травмы во время рейдов, укусы мутантов или телесные повреждения случайного характера, второй для тех, кто заработал радиационные ожоги или подвергся серьезной передозировки радионуклидами и третий, где находилось инфекционное отделение. Очень часто от полученных ран или доз сталкеры и члены «Долга» не поправлялись и таких, с серьезными ранениями, перестали доставлять в лазарет. Увы, но принцип отбора раненых и больных, заключался в помощи в первую очередь тем, кто реально мог выжить, а не тем, кому лекарства лишь немного облегчат мучения перед смертью. В своё время, когда такой вот примитивный аналог больницы только появился здесь, местные эскулапы (ими были либо сталкеры, когда-то работавшие на Большой земле в системе здравоохранения или отставными военными врачами) старались помочь всем, без исключения. Старые навыки и годами выработанные убеждения в том, что в их помощи нуждаются все а, значит, надо помочь всем, не давали медикам бросить обреченных на смерть. Но реальность Зоны очень быстро и радикально ввела свои правила для всех. Ввиду крайне ограниченного количества медикаментов, когда ощущалась нехватка буквально во всем, начиная от элементарных бинтов заканчивая антибиотиками, не говоря уже о чем-то более серьезном, приходилось выбирать между теми, кто еще сможет выжить и ходить за хабаром или стоять в карауле, и теми, кому в лучшем случае оставалось протянуть от силы месяц-два. Выбор был очевиден, но совершить его оказалось ой как непросто. Меткий помнил, как дело доходило чуть ли не до поножовщины, когда однажды несколько сталкеров стали угрозами заставлять заняться в первую очередь их раненым другом, которому какая-то тварь вспорола живот, а его кишки вывалились наружу. Если бы не Служба безопасности, сумевшая вовремя замять конфликт путем расстрела трех нарушителей внутреннего порядка базы, то неизвестно, чем бы все это закончилось. Бедняга, выплевывая кровавые сгустки, спустя два часа умер страшной смертью и было видно, как один долговец — мужик лет пятидесяти — минут десять смотрел, не отрываясь на остывающее тело бойца, не в состоянии ничем ему помочь, но, придя в себя, взялся за тех, у кого имелся шанс сохранить жизнь. Этим и отличалась Зона от остальных мест, где проходила война: в любом конфликте был пускай мизерный, но шанс, что командование не бросит, даже если ты остался в глубоко тылу у врага. Когда нет ни медикаментов, ни еды, ни воды, а из боезапасов есть лишь один патрон, чтобы пустить его себе в висок — но имелась возможность из последних сил прорваться, донести раненого к своим, а там уже помогут. Здесь же все не так. Тебе некуда деваться из Зоны, за ее пределами ты стал никому не нужным, раз оказался внутри Периметра, а, вдобавок, если поймают, так лучше самому в жарку прыгнуть. Внутри — только те, с кем можешь поделиться последним куском хлеба, кому отдашь последний магазин к автомату, ведь только на него есть надежда. Но что может сделать друг, даже когда доставит на базу, а там не окажется ничего, кроме укоризненных взглядов, мол, чего же ты в Зоне не подох, тут и без тебя лазарет забит до отказа? Окажется торговцы не смогли договориться с поставщиками, руководство группировки потеряло отряд, тянувший на себе от самого кордона двухмесячный запас медикаментов, а вертолет, перевозивший лекарства попал в воздушную аномалию и сгорел, да так, что от него даже пепла не смогли обнаружить. Теперь вот лежа, медленно умирай, глядя на сгнивший, потрескавшийся потолок, а в голову тебе приходят только две мысли: на кой вообще на свет родился и чем бы вскрыть себе вены, пока товарищ отошел? Зачем создавать другим проблемы своим завершающимся существованием? Если здесь что произойдет, то считай, каюк настал, большой и неизбежный. Даже Управление, дорожившее своими агентами, не сможет помочь, если что случиться с Метким и поэтому, каждое сообщение от него приводит Сатурна в поднесенное настроение. Если он погибнет, то всю информацию о нем уничтожат, словно и не было сталкера с таким прозвищем. А ведь когда-то на базе отсутствовало такое помещение и сталкеры, которым «посчастливилось» вернуться ранеными и облученными из рейдов, умирали прямо на полу, не получив должного лечения. Сколько Меткий перетягал трупов за время своего нахождения в Зоне, он и сам уже не помнил. Единственное, что осталось в воспоминаниях, это отвратительное ощущение словно внутри тебя умирает какая-то твоя частица. Религиозному человеку он сказал бы о наступлении момента, когда твоя душа чернеет, становиться чёрствой и невосприимчивой ко всем страданиям, окружающим тебя. На самом деле так вырабатывается защитный механизм, предохраняющий человеческий разум от перегрузки, которая может закончиться помешательством и сумасшествием. Любой старожил, сумевший протянуть в Зоне больше двух лет и не сгинуть в ее глубинах, обязательно хотя бы один раз, но видел того, кто не смог воспринять всю чудовищность окружавшей действительности. Выявить таких не всегда получалось сразу, хотя, как правило, наступлению так называемого «Синдрома Зоны», предшествовала самоизоляция от остальных, всякое отсутствие желания разговаривать на любую тему, а любой вопрос мог вызвать неадекватную, порой агрессивную реакцию. Мозг этого человека не выдерживал, его разум начинал увядать, превращаясь в страшный сон наяву. Страх накапливался, становясь все большим, окружающие воспринимались ужасающими тварями, скрывшимися в человеческом обличье. И тогда, в один момент безумие окончательно подчиняло себе человека и он впадал в состояние бешенства. Бывало в порыве ярости он мог ворваться в Бар или сталкерский ангар, где собирались вольные бродяги и, держа в руках автомат, открывал беспорядочный огонь по всем подряд, сопровождая это жуткими криками. Часто какой-нибудь из часовых замечал нарушителя и застреливал его из снайперской винтовки. По окончании, к телу безумца подходила толпа и если он оказывался все еще жив, то зрители видели, как с его лица на них взирала зловещая ухмылка рта, через который нежилец отхаркивал кровь, а в глазах читалась нечто такое, от чего бросало в дрожь даже видавших виды бойцов… …Именно таких сталкеров в свое время кто-то назвал тёмными и только значительно позже, здешние баснописцы нарекли ими выдуманных людей, которые якобы попали под Выброс или еще какую напасть. Тёмным сталкерам приписывались сверхъестественные способности и появилось множество «свидетелей» и «очевидцев», будто они сами видели эти мифические существа, но только ветераны, или как они себя называли, рабочие Зоны, знали истинную причину возникновения этой легенды и, как всегда, правда была намного страшней вымыслов. Как и при входе в жилые секторы, для попадания в медицинский требовалось пройти дозиметрический контроль в рукотворном санузеле, но поскольку Меткий не сильно набрался радиоактивной пыли, то проверка длилась недолго и ему разрешили идти дальше. Шагая по коридору, по потолку которого тянулся провод, питавший лампы, освещавшие стены потемневшие от времени, он встретил спешно шедших куда-то нескольких человек, выполнявших здесь роль и врачей, и санитаров в одном лице. Они будто не замечали сталкера и, проходя только поправляли свои бывшие когда-то белыми халаты, но теперь измазаные бурыми пятнами крови и чем-то еще. Откуда-то впереди раздался душераздирающий, наполненный болью крик. «Чёрт, опять закончилось обезболивающее», — подумал Меткий. Здесь такое часто бывает. Пройдя очередной поворот, сталкер вышел ко входу в ту часть, которую в госпитале или больнице назвали бы общей палатой. Перед ней с невозмутимым видом стоял рослый охранник с укороченной версией автомата Калашникова и только когда он увидел сталкера, то попросил сдать ему оружие. С собой Меткий автомат не брал и в кобуре нёс лишь свой пистолет — без оружия он не выходил никуда и никогда, а то всякое могло случиться. Отдав ствол, сталкер вошел в довольно просторный зал, служивший некогда местом для общих собраний и, возможно, празднований еще в советское время, теперь же он стал пристанищем для тех, кому фортуна повернулась не тем местом, на которое они рассчитывали. Как ни странно, однако в «палате» раненых оказалось не так много, как представлял себе Меткий и, тем не менее, помещение не было заполнено даже на половину. Окинув взглядом металлические кровати, стоявшие в несколько рядов, сталкер выискивал Косматого, которого, как ему сообщили, должны были доставить сюда сразу после операции. Он пошел, осматривая попутно раненых, значительная часть которых либо спала от остаточного действия наркоза, либо бесцельно пялилась в грязный потолок, подложив под голову свои вещи вместо подушек. Наконец, Меткий заметил у стены внушительную фигуру ветерана, водрузившуюся на кровать, которая под действием его массы, протестуя, скрипела на все лады.

— А, это ты старина! Ну, наконец, я хоть с кем-то смогу нормально поговорить, а то здесь либо храпят как сто чертей, либо будто в рот воды набрали!

Меткий пожал могучую руку ветерана, который лежал по пояс раздетый, с перевязанным торсом и сменной повязкой на левой ноге.

— Здорово, брат, как ты? — спросил Меткий, осматривая ногу великана.

— Бывало и хуже. Сам знаешь, меня так просто не возьмешь, — подмигнул Косматый.

Он заметил, что Меткий как-то скованно себя ведет, не свойственно самому себе, но сталкер просто в определенной мере винил себя в том, что подбросил Косматому идею идти вместе с остальными за упавшим самолетом. Не сообщи эту новость ветерану, то не лежал бы сейчас он здесь, а добывал себе хабар как остальные старатели.

— Слушай Косматый, ты это… ну, в общем…

— Да что ты мямлишь как призывник перед комиссией, говори прямо, что стряслось? — буркнул великан.

— Извини, что сказал тебе о вылазке Голема, так бы ты сейчас не парился здесь.

Лицо Косматого пару секунд не выражало ничего, но после этого он рассмеялся и через несколько секунд его смешок перерос в громоподобный хохот, который ветеран не мог остановить в течение следующих пяти минут.

— Ты… ты еще…, – не мог уняться ветеран, — ты б еще мне серенаду спел о прощении, да на гитаре семиструнной! — ветеран отдышался. — Ффффууууууххх, ну ты даёшь, братишка! Это же Зона и если подогнал мне работёнку, то выбор браться за неё или нет, лежит на мне. И уж тем более ты не мог ничего знать о последствиях рейда. Так что не бери в голову.

— Да я-то понимаю, просто осадок неприятный остался.

— А ты этот осадок фильтром отсей. А знаешь каким? — Косматый лукаво взглянул на Меткого. Тот покачал головой и тогда ветеран подозвал его к себе и тихо на ухо шепнул.

— Там Пуля канистру надыбал у одного торговца, а в ней — мммм — спирт, чистый как слеза комсомолки. Скажи ему, что от меня и он тебе пол литра без разговоров сольёт.

Косматый взглянул на Меткого с довольным видом.

— Только — тссс, никому, — прошептал новоприбывший пациент, приложив палец к своим губам. Меткий улыбнулся. Ему всегда импонировала неувядаемость Косматого, которая его не покидала ни при каких обстоятельствах.

— Ты ж знаешь, я почти не пью, но за твое и Бахуса здоровье сотню опрокину. Кстати, как там главный спиртопоглотитель?

— Да вон на той кровати, — Косматый пальцем показал направо, где через три ряда мирно спал Бахус, — и чего нас рядом не положили? Правда, его трезвого на разговор не тянет, а выпить ему здесь хрен предложат.

Ветеран глубоко вздохнул и, глядя в глаза Меткому, теперь уже без всякого веселья добавил:

— Если б не ты, брат, то не лежать мне сейчас здесь, а медленно перевариваться в чреве этих тварей. Так что это мне нужно говорить спасибо, а не тебе извиняться предо мной. — Ветеран по-дружески похлопал Меткого по плечу и тут же хитро прищурился.

— Собираешься в рейд, сталкер? Вижу это по сосредоточенности, которая присуща любому, кто идет в Зону. — Меткий кивнул и ответил:

— В Северные территории.

В миг взгляд Косматого наполнился тревогой, которой давно не замечал Меткий за ветераном. Великан невольно сглотнул и задумчиво посмотрел куда-то в другую сторону.

— Думаешь, я рехнулся? — вопрос прозвучал почти риторически. Косматый посмотрел на сталкера, словно пытаясь удостовериться, а не пошутил ли тот, или, может, сказал не подумав? Да нет, подумал он, по выражению лица видно, что решение уже принято и назад пути нет. Ветеран отвернулся и, не глядя в сторону Меткого, задал вопрос:

— Почему туда? Артефакты есть и в других землях.

— Мы же оба знаем, это не совсем так. Для добычи нормального хабара в других местах нужно минимум с полдюжины ходок, но никаких гарантий, что цель оправдает столько потраченного времени и сил. Ни того, ни другого у меня в большом количестве нет, поэтому выход один: пойти в дальний рейд за стоящим хабаром. Только там остались места, которые не шерстят разведотряды группировок и научные экспедиции, а значит есть шанс найти что-нибудь достойное.

Опять нужда заставляла Меткого говорить полуправду. Необходимость в средствах к существованию действительно стала ощущаться и с каждым днем лишь увеличивалась. Однако не будь задания полученного от Альфы, сталкер никогда бы не пошел на такой риск ради добычи заветных артефактов и пускай пришлось бы сходить в десять ходок за ними в остальные части Зоны, но лучше такой выбор, чем идти на Север. Кроме того, в его схроне имелась заначка на Самый Черный День, как Меткий про себя назвал момент, когда иного выхода, кроме как воспользоваться ею просто не окажется. Но на сей раз всё по-другому и ему нельзя отказаться от своего задания, раз уж однажды он согласился работать на разведку еще тогда, семь лет назад, в кабинете у следователя во время вербовочной беседы. Впрочем, выполнение задания не означало, что он не может облегчить, насколько возможно, его выполнение. По этой причине беседа с Косматым преследовала цель не только в выражении моральной поддержки своему товарищу, но и в попытке выведать у него кое-какую информацию. Однако в искренности уважения Меткого к ветерану никто бы не смог усомниться и любой, знавший его, подтвердил бы это без тени сомнения.