– Ты что творила, Айрилл? – Родни брызгал слюной, она падала на экран перед губами и с шипением растворялась.

Продюсер гнусавил, больное горло не давало ему сорваться на привычный визг.

– Мы же бриз-шоу! Позитивные эмоции с утра и на целый день! Да нас снят ради этого!

– Просил больше переживаний – я сделала.

– Но не такое! С ума сошла? Переработалась? В отпуск, может, надо сходить? Давай, мы тебе командировку в круиз выпишем. Не в треклятую «Изумрудную Долину», что б её наноботы… Восьмизвёздочный лайнер…

– Выгнать меня собрался? На пенсию проводить?!

Родни всегда боялся силы. Вот сейчас тот случай.

– Ну что ты, что ты! Пойми главное: мы должны их комфортить. Наших снителей. Ты же сама каждый раз говоришь: «Сон – это жизнь!» Радужный канал даёт им краски, позитив! Даже во сне они ярко и полноценно живут. Хоррор и порно – не наша аудитория.

– Гм, – Айна забросила ногу на ногу. Тонкий фиолетовый шёлк скользнул по бедру, полностью открыв ноги. – Родни, мне нужен доступ к рейтингам. Из дома, пожалуй. Мне что-то нехорошо тут стало.

– Конечно, иди, – продюсер закусил губу и высморкался. – Извини. Так может, в круиз?

– Не стоит. Спасибо за понимание, Родни. Мне очень этого не хватало.

Айна вышла из кабинета, оставив продюсера в недоумении.

Рейтинг программы, в отличие от ипо самой Айны, не упал. Отключилось, то есть проснулось, около пяти процентов снителей, остальные досматривали внезапный для бриз-шоу кошмар с интересом. Наверное, на продюсера надавили рекламщики. Понятно, что после такого пробуждения хочется не йогурт или ореховую запеканку, а крепкого спиртного.

Она решила просмотреть статистику по другим каналам. Музыка, путешествия, образование – обязательно несколько раз в месяц для детей – кулинария и прочее, и прочее. Особняком стоял Красный конгломерат – несколько студий, дающих в стрим порно и ужасы. Руководство остальных каналов ханжески закрывало глаза на их существование, реклама сопровождалась обязательной «моралью» о социальной ответственности – но «Красные» плевать на всё хотели. Их регулярно снило не меньше тридцати процентов населения.

«Сон – это жизнь?»

В работе ведущего есть одно несомненное достоинство: обзаводишься бездной разнообразных контактов. Оно же перерастает в недостаток: эту кучу народа нужно помнить, поздравлять, поглаживать, не обижать, мирить и вообще, как выражается Родни, «комфортить». Зато в нужное время ты можешь обратиться за консультацией, билетом или за секс-партнёром – и тебе не откажут. Айне пока что требовалось первое.

– Кевин? Привет. Это Айрилл с Радужного. Да-да, привет! Помнишь меня? Ух, спасибо! Ты говорил, что можешь устроить экскурсию по вашей студии. Предложение ещё в силе? Чудесно! Да, бросай на комм. Завтра буду!

Айна решила изменить новой традиции и добралась до места встречи без дополнительных перекоммутаций. Она стояла возле небоскрёба, стеклянную поверхность которого украшал огромный красный логотип. Айна поёжилась. Много историй ходило про студии Красных. Говорили и про сексуальные извращения, и про пытки, и даже про убийства. Руководство конгломерата никогда не комментировало слухи – и они разрастались, а вместе с ними росли рейтинги.

Из вращающейся двери выскочил парень в ярко-синем комбинезоне и оранжевой майке. Белые волосы, заплетённые во множество косичек, развевались на ветру.

– Хэй, Айрилл! Давай сюда!

Она взбежала по ступенькам. Парень, не смущаясь, обнял её. Кевин Гамейро, редактор ночного хоррор-шоу «Дом с зеркалами», был на полторы головы выше неё и в полтора раза развязнее. Айна чмокнула его в щёку, чуть отстранилась:

– Примечательно выглядишь. Мне даже неловко тебя сопровождать. Вдруг я по дресс-коду не подойду.

– Нарываешься на комплимент, Айрилл? – хихикнул Кевин. Он критически осмотрел длинную кремовую юбку с высокими разрезами и серебристую, отчаянно открытую майку, кивнул. – Почти порядок. Только вот…

Заколка покинула волосы, светлая волна заструилась по щекам. Кевин умело заплёл две тонкие косички возле ушей, вытащил из кармана узкий металлический ошейник, защёлкнул его. – Теперь хорошо. Идём. Надеюсь, ты не пригласила съёмочную группу?

– Я же не дура, Кевин.

– В тебе не сомневаюсь, а продюсер ваш – болван.

Они вошли в здание. Хмурый верзила в чёрном выдал цепочку с карточкой-пропуском, отобрал коммуникатор и бежевый рюкзачок с лифтёрской курткой.

– Таков порядок. При выходе заберёшь. С чего начнём? Секс, наркотики, рок-н-ролл? Морг, пляж, траходром?