Я чуть не грохнулся в обморок, услышав бесцветный глуховатый голос, раздававшийся откуда-то из темноты. Потом до меня дошло, что голос не просто звучит, но еще и дает мне не слишком лестную характеристику. Он тем временем невозмутимо продолжил:

— Впрочем, в некоторых случаях это даже полезно…

— Что полезно? Кому полезно? — возмущенно взвыл я. — Кого это еще сюда принесло?!

— Разве его не предупредили о нас? — озабоченно спросил голос.

— Почему же, предупредили. Я послал сюда Бурухи, а на него можно положиться, — ответил другой голос. Они были так похожи, словно таинственный незнакомец говорил сам с собой.

— Ну тогда ладно… Мы — Урги, — последняя фраза явно предназначалась мне.

— Выразить не могу, как меня это радует, — горько усмехнулся я. — А вы что, невидимки?

— Обычно нет. Просто мы не хотим тебя пугать.

— Щадите мое душевное здоровье? — вздохнул я. — Можете не стараться: от него все равно уже ничего не осталось! А где птичка? Тут была такая замечательная, мудрая птица…

— А, ты имеешь в виду Бурухи. Он улетел. Если ты уже проснулся, нам незачем оставаться в этом склепе, — заметил Ург. — Мы пришли, чтобы пригласить тебя к себе.

«К себе» — это куда?

— Вниз, — лаконично объяснил Ург. Немного помолчал и добавил: — Мы уже давно живем под землей. Можешь поверить, у нас тебе будет гораздо комфортнее, чем здесь. Нам — тем более. Нам тяжело подолгу пребывать так близко к поверхности. Спустимся поглубже, там и поговорим. Ты согласен отправиться с нами?

— А что, разве мое мнение принимается в расчет? — Я был приятно удивлен. — И если я не захочу идти с вами, вы не станете меня принуждать?

— Зачем? — в голосе Урга звучало недоумение. — Ни один человек не нужен нам настолько, чтобы тащить его к себе силой. Если ты не хочешь идти с нами, не надо! Оставайся здесь, или возвращайся в Альтаон, или ступай на все четыре стороны. Ты волен делать, что хочешь.

— Да уж, нечего сказать, выбор у меня шикарный! — усмехнулся я. — Полная неизвестность или мой сердечный друг Таонкрахт… Понятно, что я выберу неизвестность, да еще и спасибо вам скажу!

— Это ни к чему: мы не нуждаемся в словах, выражающих благодарность. Мы и сами можем произнести сколько угодно таких слов, — флегматично возразил мой все еще невидимый собеседник. — Если ты принимаешь приглашение, следуй за нами.

— Как я могу следовать за вами, если я вас не вижу?

— Тебе не обязательно нас видеть. Вполне достаточно, если ты будешь видеть путь.

Я хотел было сказать, что никакого «пути» я тоже не вижу, но вдруг заметил у себя под ногами тоненький прямой лучик света. Эта яркая путеводная ниточка ненавязчиво приглашала меня следовать за ней в темноту. Я пожал плечами и решительно зашагал в эту самую темноту. Тому, кто потерял все, легко быть мужественным. Почти так же легко, как мертвому…

Прогулка оказалась долгой, мои спутники — молчаливыми, зато пейзаж призывал дать волю воображению: я по-прежнему не видел ничего, кроме трещинки золотистого света, аккуратно разрезавшей темноту на две одинаковые половинки.

Сначала я зачем-то считал шаги, потом сбился и принялся обдумывать свое положение. Дело кончилось тем, что я позволил себе малюсенькую надежду — недопустимая роскошь! «А вдруг сейчас эти крутые подземные жители скажут, что мое присутствие поганит их прекрасный и совершенный Мир, и прикажут мне убираться! Да еще и пинка под зад дадут, чтобы максимально ускорить этот замечательный процесс. Мистического такого пинка, от которого я очухаюсь у себя дома…»

От таких мыслей мои губы, уже уставшие кривиться в скорбной гримасе, невольно расплылись в мечтательную улыбку. Я то и дело напоминал себе, что обольщаться не стоит, но это не очень-то помогало…

— Мы почти пришли. — Глухой голос одного из моих спутников положил конец сладким грезам о скором возвращении домой. — Я должен предупредить тебя, что многие люди считают наш облик устрашающим. Постарайся не пугаться: это ни к чему и может помешать беседе.

— Ладно, постараюсь не пугаться, — согласился я. — Меня вообще довольно трудно теперь испугать. Я, знаете ли, несколько дней провел в обществе Великого Рандана Таонкрахта — тоже не сахар!

— Не говори ерунду. Таонкрахт не слишком красив, даже по человеческим меркам, но в его облике нет ничего, что может породить страх, — возразил Ург.

— Зато в облике его бубэра имеется кое-что, вполне способное породить страх, — ехидно сказал я. — Вы, часом, никогда не видели этого дядю? Весьма рекомендую: величественное, черт побери, зрелище!

— Что устрашающего и уж тем более величественного можно углядеть в облике бубэра? Не понимаю! — удивленно отозвался он.

Мое остроумие не имело тут успеха, зато я так увлекся воспоминаниями о бубэре, что не заметил, в какой момент исчез мой путеводный лучик света. Обнаружив, что оказался в полной темноте, я остановился.