– Мне тоже, – заверила я.

Действительно, чем больше я смотрела, тем больше нравилась мне комната. Из-за того, что она была раза в два больше, чем наша с Маринкой, мебель не загромождала ее, и свободного пространства было предостаточно. Квартира – ладно, бог с ней, с квартирой, а вот от такой персональной спальни я бы не отказалась. И чтобы там тоже был встроенный шкаф во всю стену, треугольный компьютерный столик в уголке, рядом удобный вертящийся стул. А у окна массивное мягкое кресло, и просторная кровать, и маленькая аккуратная тумбочка рядом… Некоторое сомнение вызывала цветовая гамма – вся обстановка была выдержана в бирюзовых тонах, начиная от шелкового, ярко-бирюзового покрывала на кровати и заканчивая бледной бирюзой, перемежающейся со вставками цвета слоновой кости на дверцах встроенного шкафа. Я бы, пожалуй, предпочла в отделке какой-нибудь более теплый цвет, например, абрикосовый. Но и бирюзовый, если приглядеться, выглядит совсем неплохо.

– Вот здесь, на столе, я и нашла ваш адрес. – Слова Лилии Михайловны напомнили мне, что я пришла по делу.

– Вы позволите мне тоже посмотреть, что там есть? – Я сделала шаг к столу.

– Вообще-то Мэричка не любит. – Она осеклась и кивнула. – Да, конечно. Вы ведь для этого и приехали.

Я быстро перебрала бумаги, лежащие на столе, – ничего важного. Некоторый интерес вызывали два листочка, прижатые массивной глиняной карандашницей. Один листочек был покрыт какими-то сложными расчетами, а на втором – три номера телефона с пометками около каждого. Поскольку пометки состояли из двух-трех букв, понять, что это за номера, было невозможно.

– Посмотрите. – Я протянула листки Лилии Михайловне. – Что это?

– Здесь Мэричка что-то считала, – ответила она, старательно изучив бумажки. – А здесь номера телефонов.

– Вы знаете, чьи это телефоны? – на всякий случай уточнила я. Спрашивать о расчетах было бессмысленно, ясно, что Безрукова об этом понятия не имеет.

– Нет. Но это временные телефоны, разовые. То есть это такие номера, которые постоянно не нужны.

– Понимаю. Например, в парикмахерскую записаться.

– Что вы. – Лилия Михайловна с любопытством взглянула на мои рыжие волосы, стянутые в хвост простой резинкой. – Парикмахерская, это важно. Номер стилиста у Мэрички в телефоне записан.

Мне стало неловко. Я кашлянула и взяла листочки, еще раз посмотрела на них внимательно. Листки как листки, ничего особенного. Надо их Ниночке показать, может, она что-нибудь выудит.

– Вы не возражаете, если я заберу это?

– Мэричке это не… – Под моим выразительным взглядом она смутилась, порозовела и предложила, умоляюще глядя на меня: – Может, вы согласитесь взять ксерокопию?

Я на секунду задумалась, потом кивнула:

– Соглашусь.

– Я сейчас! – Лилия Михайловна выбежала из комнаты.

В первый момент я не поняла, куда она направилась, потом вспомнила, что видела на первом этаже, в кабинете, около стола со стационарным компьютером, тумбочку, на которой разместился солидный агрегат, очень похожий на тот, что купила нам в офис Ниночка. Принтер, сканер и ксерокс в одном лице, точнее, в одном корпусе. Ниночка, помню, была очень довольна.

Пока Лилия Михайловна делала ксерокопию, я просмотрела ящики письменного стола, заглянула в шкафы с одеждой и проверила ящик для постельного белья. Увы. Я не нашла ничего, что дало бы нам хоть кончик той ниточки, по которой мы смогли бы найти пропавшую девушку.

Лилия Михайловна вернулась, отдала мне ксерокопии, а оригиналы вернула на стол. Я заметила, что она постаралась подсунуть листочки под карандашницу точно под тем же углом, что они лежали раньше.

– Я могу что-нибудь еще сделать?

– Да. Я бы хотела посмотреть альбом с фотографиями.

– Какой альбом? – моргнула она.

– Ну, есть же у вашей дочери альбом с ее фотографиями? Школьные, институтские, детсадовские?

– А, вы об этом? Нет, у Мэрички ничего такого нет. То есть из детского сада фотографии есть, конечно, но не у нее, это все у меня хранится. И я сейчас, так сразу, не найду, наверное…

– Детский сад меня и не интересует, это я так, к слову сказала. Я хотела бы посмотреть фотографии последних лет – старшая школа, институт. Неужели у Мэри ничего этого нет? Она фотогеничная девушка, я была уверена, что она любит фотографироваться.

– Вы правы. – Мои слова о фотогеничности ее дочери чрезвычайно обрадовали Лилию Михайловну. – Мэричка очень хорошо получается, и фотографий у нее просто огромное количество! Но они все в компьютере, это ведь гораздо удобнее, чем альбом. Хотите посмотреть? Мы с Мэричкой друзья в Фейсбуке, я могу зайти на ее страничку.

– Конечно хочу! – выразила я приличествующий случаю энтузиазм. На самом деле я не любительница компьютерных фотографий. Разумеется, я понимаю, что это и удобно, и компактно, и современно… Но позвольте мне остаться при своем мнении – листать альбом с фотографиями, напечатанными на матовой бумаге (почему-то снимки на матовой бумаге я всегда любила больше, чем на глянцевой), гораздо приятнее, чем рассматривать эти же самые фото, но на экране. Хотя, с точки зрения работы, Мэричка оказала нам большую любезность, размещая свои фото в Фейсбуке.