Он осклабился.

– Одноразовая поставка?

– Посмотрим. Моя подруга просто хочет попробовать.

– Да, сегодня всем нужны друзья и подруги. А сколько коробок? Какой вес?

– Десять упаковок… килограмм по 20 каждая… все будет загружено в карету «Скорой помощи».

Ирена подождала, пока Шмуэль прикинул в уме сумму.

– В силу того, что вы подруга Евы и такая красавица, сделаем вам скидку… 2000 злотых, отдать мне при въезде. Когда?

– Завтра.

Это был вовсе не тот стеснительный, иногда неуклюжий «приятный парень» – в форме и с дубинкой на поясе он становится другим человеком. Человеком?..

– До которого часа вы тут будете? – спросила она.

– Только до шести. А послезавтра будет уже 3000 злотых.

– Значит, тогда завтра до шести, – сказала Ирена.

Он снял перчатку, и они пожали друг другу руки. Ладошка у него была маленькая и влажная.

Хоть Ирену и расстраивала мысль о возможном браке Евы с этим человеком, знакомство с ним оказалось для нее большим везением. Он станет частью ее подпольной сети, будет играть специфическую роль и готов приступить к работе почти сразу, без предварительного уведомления. У Ирены уже были помощники среди электриков и сантехников, был и водитель медицинского фургона Департамента соцзащиты Антоний Данбровский.

Данбровский, человек добродушный, веселый и никогда не упускал случая пофлиртовать с соцработницами и секретаршами департамента. Лет ему было уже достаточно много, темные волосы и густые усы были тронуты сединой, но привлекательности он еще не потерял. До войны он часто жаловался на лишний вес, но теперь казался просто крепким мужчиной и выглядел моложе своих лет.

Ирена и раньше просила его выполнять мелкие поручения, например провезти в гетто продукты или лекарства, всего пару-тройку холщовых мешков, погребенных под горами использованных перевязочных материалов и прочих тряпок. Теперь она спросила, будет ли он свободен на следующий день, чтобы сделать «особенно важный рейс».

– Мое дело – крутить баранку, – ответил он и подмигнул Ирене, – но специально для вас я сделаю так, что вонять наша машина будет как никогда отвратительно.

На следующий день Добрачинский подписал ордера и накладные на десять мешков зерна, муки и картошки и выдал Ирене 2000 злотых наличными.

– Будь осторожна, – сказала Яга, когда Ирена проходила мимо ее стола, стоящего перед дверью в кабинет Добрачинского.

Ирена встретилась с Антонием у складов, когда в кузов его фургона загружали последние мешки с провизией. Благоухал грузовик и впрямь гораздо сильнее обычного. Она уселась на пассажирское сиденье и, чувствуя, как дрожат колени, закуталась в шарф.

Они подъехали к воротам на Твардой незадолго до шести, в момент, когда движение было особенно оживленным, а голодные и усталые после очередного морозного дня часовые были заняты проверкой возвращающихся с принудительных работ бригад.

Антоний подогнал фургон к воротам, и у кабины сразу же появился Шмуэль. Он забрал у них документы и конверт с двадцатью купюрами по 100 злотых. Антоний показал поддельный пропуск с подписью Главного немецкого санитарного врача доктора Вильгельма Хагена, позволяющий его спецмашине въезжать в гетто в любое время. Шмуэль и один из польских «синих мундиров» открыли фургон и сделали вид, что проверяют его содержимое.

По приказу немца Шмуэль распахнул ворота, и Антоний медленно повел машину по Твардой, распугивая толпы прохожих зловещим рыком двигателя. Он сворачивал на все более и более узкие улочки, а потом остановился у отгороженного карантинными кордонами «тифозного» жилого дома. Охраняющим его еврейским полицаям Ирена уже дала взятки, и они на время покинули свои посты.

Из темноты внезапно возникли ребята из Евиного молодежного кружка на Сенной улице и быстро унесли мешки куда-то в переулки отрезанного карантином квартала.

На следующий день перед походом в гетто Ирена спрятала под подкладку медицинской сумки 10 000 злотых. На этот раз она решила войти через пользующиеся дурной славой ворота на улице Лешно. Со злобной ухмылкой на лице к ней направился немецкий охранник. Раньше она его здесь не видела. Ирена забеспокоилась. Неужели ее кто-то предал?

– Achtung! (Внимание! – нем.) – прорычал немец. – Что в сумке?

Переводил сказанное один из «синих мундиров». Немец грубо схватил ее за предплечье и потащил в караулку.

– Мы тебя обыщем, – сказал он на ломаном польском и начал стаскивать с нее пальто.

Второй находившийся в будке немец громко засмеялся.

Ирена схватила его за руку, чтобы остановить, и он отвесил ей пощечину.

– Не сметь! – рявкнул он. – Может, у тебя спрятано что-нибудь запрещенное. Сегодня почти все что-нибудь прячут…