Кстати, сцена в Октябрьском зале, широкоформатная. Я стою у

микрофона посередине и не вижу, что происходит с флангов. Только

чувствую, что-то не то. Уже несколько минут, как я читаю смешной

рассказ, а зал молчит.

Оказалось, девочка с цветами вышла на сцену и ушла за

кулисы - искать Задорнова. И весь зал заинтригованно ждал, когда

она вернется?

ДЕВУШКА И «ЧМОБИЛЬНИК»!

В каждом зале большинство зрителей интеллигентные, образованные

люди. Они знают, что, приходя на культурные мероприятия, надо отключать

телефоны. Но, к сожалению, на каждом концерте еще попадаются и

«толстолобики», которые, во-первых, не знают, что у них в данный момент есть

телефоны. А есть «толстолобищи»! Они не знают, как их отключить. Несмотря

на все мои уговоры обеззвучить звонки в пейджерах и телефонах, в течение

концерта в Октябрьском зале в Питере, то и дело у кого-то звонил телефон.

После концерта за кулисы пришла миловидная девушка. С видом

провинившейся ученицы – видимо, недавно закончила школу, – она стала

просить у меня прощения:

– Дело в том, что мне спонсор подарил телефон, но не сказал, как его

отключать. Поверьте, что только я не делала, чтобы вы не слышали звонки. Я

даже на него садилась!

Вообще, если бы я был Крыловым, точно написал такую басню

«Девушка и телефон». В театре, на одном из спектаклей, неподалеку от меня

сидела зрительница, у которой в сумочке её «чмобильник» периодически во

время спектакля наигрывал «Турецкий марш» Моцарта. Зрители начали ей

высказывать все, что они о ней думают. Женщина, действительно, покраснела

от стыда, и начала рыться в сумочке, пытаясь выудить его оттуда. Но у женщин

то, что им надо, всегда находится на самом дне сумочки. Она начала из неё

вынимать подряд все. И этого всего оказалось так много! У этой маленькой

сумочки, на глазах рядом сидящих, наизнанку выворачивался её богатый

внутренний мир. Чем-то напоминало фокус. Осталось в конце из этой сумочки

только за уши вытащить кролика. А телефон так и не выуживался. И продолжал

звонить. Женщина так переволновалась, что совсем перестала соображать, и

выдала фразу, после которой половина зала зрителей, слышавших эту фразу,

«грохнули» со смеху так, что на какое-то время спектакль на сцене

приостановился:

– Не могу найти, наверное, я его дома забыла!

ЮМОР С БОРОДОЙ!

Путешествуя по Алтайскому краю, я долго не брился. Люди перестали меня

на улицах узнавать, и это мне понравилось. Никто больше не теребил душу

восхищенными вскрикиваниями: «Ой, первый раз вас видим живым!» Более того,

вскоре оказалось, что сервис у нас в России не такой вежливый, как я думал, пока

меня узнавали. Мне стали грубить в магазинах, толкать в очередях, игнорировать,

если я обращался к прохожим с вопросом, как мне пройти туда-то… Я снова стал

человеком! Нашим человеком!!!

В Сочи подошел к стоящему у прилавка холодильнику с мороженым,

открыл створку, чтобы выбрать что-нибудь повкуснее. Подскочила продавщица,

точь-в-точь из далекого совдеповского «тёточного» сервиса и, оскорбленная моей

самостоятельностью, начальственно взвизгнула:

– Что вы тут своими ручонками сучите?

Давно я подобного не слышал! Даже забыл, как отвечать в таких

случаях. В те далекие 70-тые, когда с подобными оборотами мы сталкивались

ежедневно, я любил в таких случаях с улыбкой отвечать: «С таким характером,

могла бы быть и покрасивее!». После такого ответа, сервисные тётки, как правило,

немели, пытаясь понять: комплимент это или оскорбление? С тех пор я стал намного

старше, да и борода обязывала. Недаром все святые на Руси носили бороду.

Продолжая разыгрывать этакого смиренного старца, с интонацией волхва на капище,

я объяснил ей, что выбираю мороженое и что, если она будет любезна, поможет мне,

то я буду ей бесконечно благодарен… Пока я сплетал все эти слова в одну

изысканную вежливость, она по голосу начала меня узнавать, насторожилась и стала

пристально в меня всматриваться, как бы сличая голос с лицом. Что-то все равно у