— Идет! — отозвался Билл. Он боялся ляпнуть что-нибудь не то, ибо не вполне понимал, чего Энтони от него ждет.

На площадке Энтони бросил шары и вытащил трубку.

— Спички есть? — спросил он громко. Склонившись над зажженной спичкой, он шепнул: — Нас подслушивают. Ты мне доказываешь, что Кейли прав. — Затем, снова громко, продолжил: — А спички-то у тебя дрянь, — и зажег вторую, — Ночь-то какая, — мечтательно изрек Энтони.

— Потрясающая.

— Хотел бы я знать, где-то сейчас бедняга Марк.

— Да, странная история.

— Ты согласен с Кейли, что это несчастный случай?

— Да. Я ведь знаю Марка.

— Ну, что ж.

Энтони достал клочок бумаги и карандаш и начал что-то черкать у себя на колене, не прекращая разговор. Говорил он при этом очень разумные вещи: он, мол, считает, будто Марк убил брата в припадке ярости, а Кейли об этом знает или догадывается и теперь пытается дать своему кузену возможность скрыться.

— И, знаешь, я думаю, он прав. Пожалуй, любой из нас на его месте сделал бы то же самое. Конечно, вмешиваться я не хочу, но некоторые детали указывают на то, что Марк все-таки его убил — я имею в виду, не случайно.

— То есть — преднамеренно?

— Как бы там ни было, но прикончил его он. Впрочем, может, я и ошибаюсь. Во всяком случае это не моего ума дело.

— Но почему ты так думаешь? Все из-за ключей?

— Да нет, с ключами я обмишурился. Хотя, признайся, идея сама но себе неплохая, верно? И если бы она подтвердилась, это было бы безусловным доказательством моей гипотезы.

Он кончил писать и протянул бумажку Биллу. В ярком свете луны Билл без труда прочел: "Продолжай говорить, будто я здесь. Минуты через две обернись, будто я сижу позади тебя на траве, но говорить не переставай".

— Я знаю, ты со мной не согласен, — продолжал Энтони, пока Билл читал, — но ты еще убедишься, что я прав.

Билл поднял на друга восторженные глаза и радостно кивнул. Он позабыл и гольф, и Бетти, и все, что совсем недавно составляло для него жизнь. Разве это жизнь? Настоящая жизнь — вот она!

— Понимаешь, — начал он свой монолог. — Все дело в том, что уж я-то знаю Марка. Так вот, Марк…

Энтони тем временем уже соскользнул со скамьи и неслышно сполз в канаву. Он собирался прокрасться по канаве до самого навеса. Шаги, которые он слышал, доносились откуда-то из-под земли, не исключено, что в полу люк. Кто бы там ни находился, он, надо полагать, слышал их голоса и, видимо, захочет послушать, о чем они будут говорить дальше. Это можно сделать, слегка приоткрыв люк, но не высовываясь наружу; тут-то Энтони и отыщет начало подземного хода. А когда Билл отвернется, как велел ему Энтони, и начнет говорить в другую сторону, ему придется высунуть голову, чтобы все разобрать; в этом случае Энтони и не только обнаружит подземный ход, но и сможет опознать того, кто их подслушивает. А главное, — если этот человек покажется из укрытия и посмотрит в их сторону, он увидит Билла, только Билла, свесившегося через спинку скамьи, и решит, что Энтони уселся на травку за скамьей.

Проворно и очень тихо он, пригнувшись, пробежал по канаве, до первого поворота, осмотрелся и с удвоенной осторожностью стал продвигаться в сторону навеса. Он слышал, как Билл, все еще напирая на свое близкое знакомство с Марком, упорно ему доказывает, что могло произойти, а чего произойти никак не могло, и с удовлетворением улыбнулся про себя. Билл великолепный конспиратор — не хуже сотни Уотсонов. Добравшись до второго, поворота, он сбавил шаг и последние несколько метров ярдов прополз на четвереньках. А затем, уже лежа на животе, осторожно выглянул из-за угла.

Слева, совсем рядом, на той стороне канавы находился навес. Отсюда можно было хорошо разглядеть весь разложенный под ним инвентарь. На первый взгляд, вроде все по-прежнему. Ящик с шарами, газонокосилки, открытый ящик с крокетом… "Быть не может! — сказал себе Энтони. — Вот это ловко…"

Крышка второго ящика с крокетом теперь тоже была открыта.

Как раз в эту секунду Билл, выполняя данные ему инструкции, отвернулся и его стало хуже слышно.

— Понимаешь, я ведь что имею в виду, — разглагольствовал он, — если Кейли…

В этот миг из ящика показалась голова Кейли.

Энтони с трудом сдержал торжествующий возглас. Сработала его ловушка! Он почти с любовью смотрел на этот странный крокетный шар, как по волшебству вылезший из ящика и теперь нехотя втиснувшийся обратно. Что ж, больше здесь делать нечего, да и Билл, судя по всему, уже выдыхается. Энтони, пригнувшись, как солдат в окопе, поспешил назад и вскоре юркнул на свое место позади скамьи. Затем, позевывая, поднялся на ноги, потянулся и беззаботно сказал: