Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что Свердлов предупреждает Яковлева о том, что о сути яковлевской миссии знают лишь Свердлов и он. В этой связи упоминание Яковлевым, что Свердлов перед началом разговора с ним беседовал с Лениным по поводу перевозки Царя, вызывает большие сомнения. Яковлев словно хочет убедить читателя, что это было не личное задание Свердлова, а задание советского правительства, главой которого был Ленин. Почему же тогда, если, по словам Свердлова, задание Яковлеву дал СНК, с ним беседовал не Ленин, а Свердлов, и почему информацию по ходу выполнения этого задания Яковлев должен был предоставлять не Ленину, а лично и только Свердлову?

Для подготовки миссии Яковлева в Тобольск прибыл тайно Хохряков вместе с некоей большевичкой Татьяной Наумовой, которая была уроженкой Тобольска. «Павел с Наумовой, — пишет Столяренко, — прибыли в Тобольск. Решено было действовать хитростью. Всем знакомым Таня сообщала, что привезла жениха. Постепенно с помощью друзей Наумовой удалось установить необходимые связи. Только после этого из Екатеринбурга прибыла группа красногвардейцев во главе с комиссаром А. Д. Авдеевым и трое рабочих Надеждинского завода». [465]

Официально целью Хохрякова было установление контроля над Тобольском. Казалось бы, это ему вполне удалось: он был избран председателем городского Совета. Это обстоятельство еще раз доказывает всю несостоятельность утверждений, что будто бы вся власть в Тобольске находилась в руках меньшевиков и эсеров. Будь это так, оголтелый большевик Хохряков никогда бы не стал главой Совета. Но вот что странно, как только Яковлеву удалось организовать вывоз Царя из Тобольска, как Хохряков немедленно оставил свой пост и покинул Тобольск! Значит, истинная цель его приезда в город была не установление контроля над городом, а организация вывоза из него Царской Семьи. Как только Свердлов получил известие о том, что Хохряков стал председателем Совета, он посылает в Екатеринбург телеграмму: «Дорогие товарищи! Сегодня по прямому проводу предупреждаю вас о поездке к вам тов. Яковлева. Мы поручили ему перевезти Николая на Урал. Наше мнение: пока поместите его в Екатеринбурге. Решите сами, устроить его в тюрьме или же приспособить какой-нибудь особняк. Без нашего указания из Екатеринбурга никуда его не увозите. Задача Яковлева — доставить Николая в Екат./бург/ живым и сдать его Пред. Белобородову или Голощекину. Яковлеву даны самые точные и подробные инструкции. Все, что необходимо, сделайте. Сговоритесь о деталях с Яковлевым. С тов. приветом, Свердлов». [466]

Таким образом, в тексте телеграммы ясно сказано, что Государь должен быть доставлен в Екатеринбург живым. (Заметим, что речь идет только об Императоре Николае II и ни слова о его Семье.) И. Ф. Плотников утверждает, что, давая вышеприведенную телеграмму, Свердлов лгал, так как хотел, чтобы Царь был убит по дороге уральцами, а вся ответственность при этом легла бы на Яковлева. «Обратим внимание на то, — пишет он, — что согласно телеграмме миссия Яковлева сводилась к доставке бывшего Царя в Екатеринбург. На деле задание и полномочия, данные ему в Москве на словах и по мандату, были куда обширней. В такой противоречивости в официальном определении роли уральского руководства, с одной стороны, и уполномоченного кремлевских руководителей Яковлева, с другой, был явный источник возможного конфликта между ними. А это могло привести к вооруженным стычкам, гибели Царской Семьи, и вину за эту гибель можно было возложить на одну из сторон. Скорее всего, виновным признали бы Яковлева, как не сумевшего выполнить поручение — „довезти груз живым“». [467]

На наш взгляд, подобные объяснения И. Ф. Плотникова надуманные. Во-первых, откуда И. Ф. Плотникову известно, что задание и полномочия Яковлева были «куда обширней»? Ведь ни текста мандата, ни полного содержания разговора Свердлова и Яковлева у нас нет. А судя по отрывкам этого разговора и по посланной Свердловым телеграмме, задачи Яковлева заключались именно в перевозке Царя в Екатеринбург.

Во-вторых, безусловно, Свердлов был злодеем, но привычки разбрасываться верными ему людьми, а Яковлев был, несомненно, предан Свердлову, за ним не водилось. Напомним, что ни Белобородов, ни Голощекин, ни другие исполнители екатеринбургского злодеяния не только не понесли никакого наказания за свою «самостоятельность», но, наоборот, были открыто поддержаны Свердловым и ВЦИКом. Представляется весьма сомнительным, чтобы Свердлов, отправляя Яковлева в Тобольск, вынашивал планы последующей его «подставы». Во-вторых, почему, если Яковлев должен был перевезти в Екатеринбург только Царя, по дороге должна была погибнуть, по И. Ф. Плотникову, вся Царская Семья?

По Плотникову получается следующее: Свердлов дает приказ Яковлеву довезти «груз живым»в Екатеринбург, а сам одновременно дает тайное распоряжение уральским отрядам убить Царя по дороге. При этом Яковлев ничего не знает об этом двурушничестве Свердлова и ценой собственной жизни изо всех сил пробивается в Екатеринбург. Подобная версия не выдерживает никакой критики. В самом деле, зачем Свердлову был нужен этот сложный и запутанный гамбит? Он мог совершенно спокойно дать четкие указания Яковлеву уничтожить самому «груз по дороге» или не препятствовать сделать это уральцам. Скрывать в таком случае цель убийства от Яковлева и давать при этом ему мощную охрану было просто нелепо. Или И. Ф. Плотников сомневается, что кровавый террорист Яковлев, на совести которого были десятки человеческих жизней, испугался бы пролить кровь Царскую? Очевидно, что нет. Если Свердлову было бы необходимо, чтобы Государь был убит по дороге, то можно не сомневаться: Яковлев выполнил бы этот приказ, и никакие уральцы в этом случае ему бы не понадобились. Так почему же Яковлев так упорно защищает Царя? Ответ очевиден: потому что он имел четкий приказ Свердлова довезти «груз живым» в Екатеринбург.

Об этом же свидетельствует и четкая инструкция Свердлова, переданная Яковлевым всем членам своего отряда : «Жизнь заключенных гарантируется головами всех, кто и не сумеет уберечь, и всех, кто сделает покушение на жизнь семьи бывшего Царя или попытку увоза, перевода без распоряжения тов. Яковлева». [468]

Яковлев выехал из Москвы, имея на руках мандаты, подписанные Свердловым и, вероятно, Лениным. Его сопровождал отряд, состоявший из 15 кавалеристов, около 100 пехотинцев при 4 пулеметах, 2 телеграфистов и сестры милосердия. Позже его догнали незначительные подкрепления. [469]Яковлев прибыл в Уфу, где продолжил формирование своего отряда, откуда выехал в Екатеринбург.

В Екатеринбурге Яковлев имел долгую беседу с военным комиссаром Уральского облвоенкомата Ш. Ф. Голощекиным и с зам. председателем исполкома Уральского областного Совета Б. В. Дидковским. Яковлев вспоминал об этой встрече: «В Екатеринбурге меня встретили на вокзале тов. Дидковский и тов. Голощекин. Они уже имели точные сведения от тов. Свердлова, куда я еду и зачем. Тов. Дидковский поставил меня в известность о только что подошедшем к Тобольску новом омском отряде, у которого в пути происходили стычки с крестьянами. В Тобольске положение чрезвычайно натянутое. <…> Из разговоров с Дидковским я заключил, что в Екатеринбурге очень обескуражены создавшимся положением в Тобольске и весьма недовольны действиями своих представителей, сумевших своим поведением лишь вызвать злобу охраны Романовых и тем самым дать им козырь оправдывать свой отказ выдачи Романовых. Тов. Дидковский пытался было навязать мне свой план действий и стал доказывать, что нужно сделать и как лучше сделать. В ответ на это я спросил его, не он ли был главным инициатором инструктирования своих посланцев в Тобольск? Я сердечно поблагодарил его за советы и заявил ему, что уже прекрасно инструктирован центральным правительством, а мои широкие полномочия дают возможность действовать своеобразно с местными условиями. А посему никакой, даже небольшой возможности нет заранее предрешить, что можно, а чего нельзя будет сделать. За то, что „груз“ привезу, и потом привезу живым, я ручаюсь головой. И как это будет сделано, об этом я извещу центр по возвращении в Москву. Прошу только немедленно инструктировать представителей в Тобольске и отряды, что с момента моего приезда все они находятся в моем распоряжении, а чтобы не вызывать никаких в дальнейшем трений, должны исполнять мои распоряжения безусловно. Мой ответ очень не понравился Дидковскому. Это еще больше усилило его недовольство тем, что правительство не дало возможности довести начатое несколько месяцев тому назад дело: увезти Романовых из Тобольска». [470]