В 1911 году в Уфе Гузаков был арестован и при нем были обнаружены зашифрованные письма. Так выяснилось, что Гузаков был видным большевистским шифровальщиком. [529]

После этого разговора Яковлев вспоминает, что он отправил телеграмму Гузакову с просьбой как можно скорее выехать в Тобольск. Но мы знаем, что Гузакова в Тобольск уже послал Голощекин.

Между тем, по воспоминаниям Яковлева, хотя он все время и подозревал Заславского в «анархистских намерениях», тот выполнял поручения Яковлева вовремя и в срок. Так, Заславский выполнил распоряжение Яковлева и прислал к нему Бусяцкого, которого Яковлев называет Гусяцким. Яковлев сразу обрушивает на Бусяцкого грозные предупреждения.

Бусяцкий произвел на Яковлева впечатление милого интеллигентного и смущенного человека. Яковлев сказал ему: «Слушайте и запоминайте хорошенько, что я вам скажу. Вы должны немедленно вместе со своим отрядом выступить из Тобольска. Я возлагаю на вас охрану дороги от Тобольска до Иевлево. Главные посты расставьте в следующих местах. Там имеются мои патрули. На вашей обязанности лежит только охрана моего проезда. Вы и ваш отряд отвечаете мне головой за безопасность, и если что-нибудь случится, вы будете расстреляны первым.

Гусяцкий стоял передо мною бледный как полотно. Он тут только, вероятно, понял, что мне известно значительно больше, чем он думает.

— Сегодня снимаюсь с отрядом и выступлю из Тобольска и постараюсь точно выполнить свою задачу, — ответил Гусяцкий, и мы расстались». [530]

Не вяжется как-то образ Бусяцкого с образом кровожадного и отчаянного мятежника.

В 1928 году Яковлев утверждал, что Заславский был под Екатеринбургом, где готовил против него нападение.

Из всего вышеприведенного можно сделать один вывод: Яковлев сознательно преувеличивал грозившую ему опасность. Яковлев сознательно нагнетал обстановку вокруг перевозки Государя. Яковлев в Тобольске и по пути следования, совместно с Голощекиным в Екатеринбурге, сознательно скрывал от уральцев, куда Яковлев должен везти Царя. Несомненно, что уральцы были убеждены, что Яковлев везет Императора Николая II в Москву, а затем за границу. Между тем, как они знали, что имеется постановление ВЦИК о перевозке Государя в Екатеринбург.

В этом же был уверен и Бусяцкий. Один из солдат его отряда А. И. Неволин уже после окончания яковлевской экспедиции 3 мая 1918 года сообщил, что Бусяцкий, еще в Тобольске, собрал своих бойцов и сказал им: «Вот сюда приехал комиссар Яковлев и хочет увезти Романова в Москву, а потом у них, кажется, решено отправить его за границу. А нам предстоит такая задача: во что бы то ни стало предоставить его в Екатеринбург». [531](Подчеркивания наши. — П. М.)

Отсюда можно сделать вывод, что активность отдельных командиров типа Бусяцкого могла быть вызвана только одной мотивацией: не допустить отъезда Императора Николая II за границу. Если бы Заславский и Бусяцкий знали бы, что Яковлеву поручено везти Царя в Екатеринбург, то, конечно, они бы такой активности не проявляли.

Сам Бусяцкий, а вслед за ним и Белобородов спустя много лет вспоминали, что якобы Голощекин ставил им задачу убить Николая II еще по дороге. И. Ф. Плотников безоговорочно верит Бусяцкому, Белобородову, Голощекину и пишет: «Это ответ на вопрос, ставило ли уральское руководство непременную цель убить Николая Александровича Романова по пути в Екатеринбург? Да, ставило. Осуществить намерение помешали лишь непредвиденные обстоятельства». [532]

А ведь И. Ф. Плотников, столь долго изучавший личности и нравы большевистских руководителей, должен был бы знать, что для них ложь была обыденным явлением. Надо было, они лгали одно, надо — другое. В 20-х, 30-х годах им выгодно было сочинять версии о предполагаемом убийстве Государя по дороге, так как это оправдывало позднейшие действия «самостоятельного» Уральского Комитета 17 июля 1918 года. Тем более это хорошо совпадало с образом «предателя» Яковлева, который «задумал спасти Романовых» и отвезти их за границу.

Если принять точку зрения И. Ф. Плотникова, то ситуация вокруг действия Яковлева становится просто нелепой. Свердлов дает Яковлеву задание перевезти Императора Николая II из Тобольска в Екатеринбург, посылает телеграмму об этом уральскому руководству, подтверждая в ней задание Яковлева, а тем временем сам Яковлев ни слова не говорит командирам уральских отрядов о задании Москвы, не сообщает, что везет Царя в Екатеринбург, сознательно вызывает у подозрительных Заславского и Бусяцкого еще большую подозрительность и добивается того, что эти отряды начинают активно ему мешать выполнить московское задание, преследуя при этом ту же самую цель, что и Яковлев: во что бы то ни стало доставить Царя в Екатеринбург! Так же при этом Голощекин, вопреки воле и указаниям своего непосредственного начальника Свердлова, отдает приказ об убийстве «по дороге Царя», словно так, как будто речь идет о каком-то безымянном уголовнике.