— Вот-вот, не боги горшки обжигали, — кивнула она.

Через три часа объявили посадку. Самолет начал снижаться. У меня страшно затрещало в ушах. Смотрю, мужчина в соседнем ряду зажал нос и начал дуть. Мы с Галкой, не будь дуры, повторили маневр. Шум в ушах пропал. Вот, век живи — век учись.

Тут глядим, все припали к иллюминатору. Мы посмотрели вниз и онемели от такой красоты. Весь остров было видно как на ладони. Такой малюсенький фиговый листочек. Вокруг бирюзовое Средиземное море, просто чудо как красиво!

Мы вышли из самолета, и нас обдало влажным жаром Средиземноморья. В аэропорту, первым делом, мы увидели толпу наших соотечественниц. Тут мы уже точно уверились, что ни в какое рабство не попадем. Ну не могут же так массово в рабство отправлять! Мы с Галкой пристроились в очередь к паспортному контролю. Полицейский громко называл фамилию, и какая-то из девчонок проходила. А за стойкой этого контроля встречал импресарио.

— Калиниченко, Матвиенко! — громко провозгласил киприот, и мы подошли к окошку, ставить штамп.

На выходе нас встретил мужчина. Высокий, толстый, похожий на пирата. Почему-то с круглыми золотыми сережками в обоих ушах.

— Андреас, ваш импресарио, — протянул он руку.

Мы вежливо поздоровались и подали свои лапки.

Он говорил с нами по-английски, и мы, на удивление, понимали почти все.

Когда, дождавшись своего багажа, мы вышли из здания аэропорта, я удивленно завертела головой по сторонам.

Боже мой, да тут все было как игрушечное! Маленькие, чистенькие дороги, везде клумбочки. Даже машины ехали как-то тихонечко и лениво. Яркое солнце, синее-синее небо. Сухие желтые горы вдалеке. Классно!

Он подвел нас к машине, за рулем сидел еще один мужчина. Он представился боссом. Имя — Лакис. Совсем молодой, тоже смуглый, симпатичный, в жизни б не подумала, что такие боссы бывают.

Дорога до Лимассола заняла час. На дороге вместо разделителя были сплошные клумбы, по бокам горы, на которых тут и там видны были оливковые деревья, беленькие, чистенькие виллы с красными черепичными крышами.

Подъезжая к месту назначения, увидели, что дорога пошла круто вниз. К морю. И огромный город лежал как на ладони, расположившись вдоль береговой линии. А что самое удивительное — все дома были белые!

— Вот это город! — восхитилась Галка. Мы с ней были на седьмом небе от счастья.

Попетляв по узким улочкам, машина остановилась в каком-то обшарпанном районе. Грязные домишки, невзрачные вывески. И везде кабаре, кабаре, кабаре. Мы, разочарованные, вышли на улицу.

— Ну вот, — говорю. — Вот тебе и город. Какая-то «улица красных фонарей» просто…

— По-моему, мы попали, — испуганно прошептала Галка.

С клиентами выходить — надо!

Босс показал рукой на вывеску «Плейбой»: тут мы должны теперь работать.

Напротив кабаре располагалась сэндвичная. Нам купили по большому бутерброду, по банке холодного кофе и ушли, сказав погулять, осмотреться. Они, мол, документы наши оформят и вернутся.

Мы жевали огромные сэндвичи и накручивали себя, как могли.

— Ну вот посмотри на это кабаре! Дешевая забегаловка, Юся. А помнишь, как Амаякович расписывал? — причитала Галка, зыркая по сторонам выпуклыми зелеными глазами.

Операцию она все-таки сделала. Ну что можно сказать? Нос действительно получился на славу. Ровненький, тоненький, с аккуратными ноздрями. Но… Он теперь так не подходил к Галкиному лицу, атас! На фоне аккуратного носика еще больше казались глаза навыкате. И вид она имела просто устрашающий, совиный.

— Галка, давай убежим, пока не поздно! Пока не пришли эти сутенеры проклятые! Я представляю, что будет, — протянула я в ответ.

— Так ведь паспорта у них! Дуры мы, дуры. Дуры мы набитые-е, — травила душу Галка.

— Ладно, хватит! Не дуры! Дуры дома остались, бананами на рынке торговать! А мы с тобой умнички. Может, что-то у нас и получится, — убеждала я Галку и заодно саму себя. — Вот ты пробовала у нас дома такие сэндвичи? Нет? Ну вот видишь! Потихоньку начинаем познавать мир…

— Угу, — промычала подруга с набитым ртом. Да и что ответить, когда во рту такая вкуснотища?

Мы сидели, смотрели в большое пыльное окно кафе. Тут открылась дверь нашего кабаре, какая-то девица пересекла тротуар и зашла к нам. Не к нам, само собой, в сэндвичную. Купила еды и унеслась прочь.

— Вот, любуйся, а нам обещали еду бесплатную, — с претензией в голосе говорила Галка.

По площади — а это была площадь — тут и там бродили наши соотечественницы. Вид у них был вполне довольный, ошейников на шеях не болталось. Сэндвичная была окружена разнокалиберными кабаре и ресторанчиками. Наверное, не меньше двадцати. «Долли», а совсем рядом «Максим», дальше я прочитать не могла, но вывески были одна на другой.