Тревожно зашумел ветер. Орлана помолчала, кусая по привычке губы. Во рту замер сладковатый привкус, наверное, из-за золотистой пыли. Она вся была в пыли: и лицо, и руки, и чёрное платье в жёлтой пудре.

— Мы с тобой остались одни, — произнесла Орлана спокойно. — Все, кто был до нас, все, кто был после нас, умерли, ушли и больше не вернутся. Эйрин добровольно замуровала себя в храме. Риан погиб, мой отец давно умер, твой сын погиб тоже. Мари я не считаю вовсе. Не знаю, как сказать это без иронии, но выходит так, что ближе друг друга у нас никого нет.

— Никогда не считал кровное родство поводом для доверия, — почти зло сказал Орден. Орлана увидела его профиль на фоне темнеющего неба. Чёрные волосы, собранные в неаккуратный хвост, качнулись от лопатки к лопатке.

— Знаю. Я клялась тебя убить, потому что и ты мне попортил много крови. Я была очень молода.

— Забудешь клятву?

— Уже давно забыла. — Она чуть прикрыла глаза. Сквозь ресницы — Орден так и стоял спиной, а меч в его руках казался матово-серым в подступающих сумерках.

— Ну и как тебе после этого верить?

Орлана помолчала. От прикосновения к чёрному камню плечо замёрзло, холод коснулся спины, шеи и побежал дальше, но она не шевельнулась. Пыль танцевала над землёй, оседая на подоле её платья.

— Не нужно мне верить. Но тогда не впадай при мне в истерику. Или верь, если хочешь впадать.

Она оторвалась от стены. Надышавшись мёртвого сквозняка, Орлана передумала спускаться. Она шла сюда, почти не отдавая себе отчёта в том, на что вообще надеется. Снова увидеть Эйрин? Чудом вспомнить дорогу к храму? Вот глупости, прости Вселенский Разум.

Теперь хотелось уйти. В замке зажигались белым светом окна. В малой гостиной, наверное, даже разожгли камин. Неплохо бы выпить чаю и подумать о завтрашних делах.

— Не приближайся ко мне, — вдруг очень холодно потребовал Орден. — Я никогда не давал поводов думать, что начну тебе доверять. И, демоны побери, я не подписывался на то, чтобы вести душеспасительные беседы. Пошла прочь отсюда. Не смей ко мне приближаться.

— Упаси Вселенский Разум, — вздохнула Орлана и ушла к дорожке, не оборачиваясь. Коря себя за всё сказанное. Неужели она и вправду могла подумать, что сможет вывести его на откровенность. Неужели она думала, что он изменился.

Сумерки затянули город. Завернувшись в накидку, Орлана прошла через сад, мимо неподвижных стражников, мимо огненных шаров, чьи белые щупальца прогоняли густой, как чай с молоком, туман. Она вошла в подвал, спустилась по крутой каменной лестнице.

Здесь тоже горело белое пламя, но из-за низких сводов, из-за тёмных стен было сумрачно, и куцее эхо шагов быстро стихало, как будто от стеснения. Из очередной ниши на Орлану глянула статуя девушки с искажённым в крике лицом. Руки её, сжатые на груди, скрывали рваную одежду, а, может, рану. Время наложило на скульптуру свои коррективы — испещрило камень, и теперь лицо девушки казалось покрытым язвами.

Проход в новый коридор закрывал крылом демон. Сам демон был каменным, вытаращенные жуткие глаза смотрели ровно перед собой, а крыло настоящим — старым, кожистым, с едва сохранившимися багровыми чешуйками.

Дверь из тёмного металла украшала ива — дерево мёртвых, выложенное тонкими металлическими полосками. Листочки, загнутые, как от ветра, топорщились острыми краями. Если упасть на такую дверь — в теле станет на дюжину отверстий больше.

Орлана постучала и вошла. Она не раз и не два бывала здесь и почти привыкла к запаху подземелья — холодного камня, металла и иссушенных крыльев демона. Без скрипа отворилась дверь. Она вошла, придерживая одной рукой накидку у груди.

— Я отвлеку вас всего на минуту.

В кабинете Аластар говорил вполголоса с начальником тайной канцелярии, лордом Лантаном. Тот разом вскинул голову, раскашлялся и обернулся на Аластара — он кивнул.

Лантан выскочил из кабинета, круглый и живой, как ртутный шарик. Аластар поднялся Орлане навстречу.

— Что произошло, моя императрица?

Она прикрыла глаза. Утраченное спокойствие возвращалось теплом в кончики пальцев. Крошечными иглами закололо изнутри.

— Нет, ничего не произошло. Мне жаль, что отвлекла.

В комнате было не слишком светло, но бледно-синим мерцала карта на стене, да и белое пламя прогоняло темноту, хоть и повисло в другом углу. Орлане показалось, что Аластар внимательно сузил глаза.

— Я подожду вас у себя, — сказала Орлана. — Это не срочно. Приходите, когда закончите с делами.

Надо было удалиться, но она медлила — было страшно потерять тепло, которое уже расползлось от кончиков пальцев по всему телу. Прикоснуться было страшно тоже.

— Да, — отозвался Аластар.