— Да что ж это?

Мотнув головой, женщина решительно направилась к дежурной, сидящей за стойкой возле входа в послеродовое отделение.

— Добрый день. – Поздоровалась она. – Не сочтите меня психом, но позвонил мой муж – он работает в милиции – и предупредил, что в городе беспорядки.

— Да. Я слышала это сегодня. Это правда, – подтвердила дежурная, немного полноватая женщина лет пятидесяти с короткой стрижкой ярко–рыжих волос. Она еще что-то хотела добавить, как на лестнице раздался душераздирающий крик. И он шел точно не с родового отделения.

Алена почувствовала, что от этого звука ее начинает колотить, а коленки предательски задрожали. Дежурная отбросила ручку, которой заполняла бланк и та, отскочив от стенки стойки, шлепнулась на пол. Медсестра выскочила из-за стойки и со всей прытью, на которое было способно ее немолодое тучное тело, рванула на лестницу, находящуюся прямо напротив стойки. Жена капитана Никитина последовала за ней, хотя внутренний голос советовал ей бежать в палату и запереться. И какое же было удивление вперемешку с отвращением когда, выскочив на пролет лестницы, молодая мама увидела, как несколько окровавленных человек повалили какую-то девчонку на пол и зубами отрывали от нее куски мяса. Девчонка в цветастом халатике, скорее всего кто-то из рожениц, визжала, дергалась, пыталась отпихнуть нападавших от себя, а заодно увернуться от укусов, но это у нее не получалось. Из ран текла кровь, собираясь в большие лужи на полу, воздух был пронизан запахом железа и какой-то непонятной вонью.

Дежурная, застыв на какое-то мгновение, бросилась по ступенькам вниз, крича, чтобы те отпустили девчонку, но окровавленные люди не слышали ее. Они грызли роженицу, царапали ее плоть своими окровавленными пальцами, пытаясь отодрать кусок побольше. Медсестра попыталась оттолкнуть одного из нападавших, дернув того за плечо, но ничего не получилось.

— Алексей Иванович! Что же вы делаете?! – жалобно причитала дежурная, пока не разглядела страшную рану у основания шеи врача. Существо, бывшее когда-то акушером–гинекологом родильного дома ?1, перестало вырывать куски из ноги упавшей девчонки и повернуло голову в сторону дежурной медсестры. Жуткие, подернутые белесой пеленой глаза на мертвенно–бледном лице, заляпанном кровью, увидели новую цель. Медсестра в ужасе отшатнулась, но споткнувшись и больно ударившись затылком о край ступеньки, потеряла сознание.

Алёна, наблюдавшая всю эту картину, в ужасе зажала себе рот, чтобы не закричать. Она не стала смотреть, как перестает дергаться в луже собственной крови поваленная роженица, как врач Алексей Иванович, который принимал у нее роды, впился зубами в целлюлитную, всю в капиллярных звездочках, ляжку лежащей на ступеньках дежурной медсестры.

Женщина как можно тише проскользнула обратно на этаж, налетев спиной на подбежавших девушек–рожениц из соседней палаты, и попыталась запереть двери, но никакого замка или щеколды она не нашла – на дверях были только петли.

Одна из девчонок резко распахнув дверь, дернулась было на лестничную клетку, но, увидев кровавое зрелище, завизжала, прижимая сжатые кулачки ко рту и тут же разрыдалась. Она попыталась сделать шаг назад, но ноги не слушались ее. Остальные подбежавшие девчонки втянули рыдающую соседку на этаж и захлопнули двери.

Алена начала всхлипывать и нервно оглядываться, ища, чем бы подпереть двери. На глаза ей попался старый обшарпанный стул, на котором еще недавно сидела дежурная. Женщина стремглав кинулась к нему, подхватила за две ножки и одним ударом о стенку разломала ветхую мебель. Главное – ей удалось достать то, что нужно – две ножки отлетели от седушки, и теперь женщина могла хоть как-то запереть двери, продев деревяшки через вертикальные прутья. Но Алёна прекрасно понимала, что стеклянная дверь не выдержит напора, если тем тварям приспичит ворваться на этаж.

На крики и грохот разбитого стула из сестринской выглянула невысокая полненькая медсестра – то ли Галя, то ли Лена.

— Что вы делаете?! Прекратите немедленно! – закричала та.

— Чего орете?! – зашипела Алёна, опасаясь, что громкие голоса привлекут тварей. – А ну тихо тут все! Вы же их своими воплями привлекаете!

То ли от неожиданности, то ли от командных ноток в голосе Алёны, рыдающая женщина замолчала, бешено вращая опухшими глазами, а остальные в страхе попятились подальше от двери.

— Что это было? Что это такое? – только и шушукались они…

Подбежав к испуганным роженицам, толстушка попыталась выдернуть ножки разломанного стула, но Никитина хлестким ударом больно стукнула ту по рукам.

— Да что ж ты делаешь?! – взвизгнула медсестра, потирая ушибленные руки друг о дружку.

— Спасаю наши жопы. Смотрите… И вы все тоже, чтобы не хватило глупости открыть двери. – Алена приоткрыла шторку, натянутую на двери между прутьями и стеклом. Глазам рассерженной медсестры предстало кровавое зрелище, как несколько человек, среди которых был врач Алексей Иванович, роженица и медсестра из отделения патологии беременности, все в крови и ужасных ранах, вгрызаются в лежачее на лестнице тело дежурной медсестры – Маргариты Петровны. Толстуха нервно отпрянула, выпучив на Алёну округлившиеся глаза.

— Ч-что это?! Они… Они же ели ее!

— В городе эпидемия. Нужно закрыться. Если эти твари, – Алёна ткнула пальцем на занавешенную дверь, – прорвутся сюда – нам всем хана! Слышите! – Алёна схватила медсестру за плечи и встряхнула. – Слышишь?

— Д–да! Но…

— А вам, дамы, я бы посоветовала вернуться к своим детям и запереться в палатах. И сидите тихо как мышки.

— Но как же… – начала было одна из девушек, но другие быстро увели ее в палату.

— Все потом! Давай, нужно пододвинуть стойку к двери! – Алена, подгоняя медсестру, подбежала к стойке, и, упершись руками в деревянную столешницу, девушки начали медленно сдвигать ее с места. Расстояние было небольшим, поэтому они справились довольно быстро, и теперь заваленная под углом стойка заблокировала дверь.