Хотя нет, пожалуй, до вечера он вряд ли оклемается — уязвленное самолюбие не позволит простить меня так просто. Так что, наверное, в комнату мне сегодня лучше не возвращаться. Ну да ничего. Переночую где-нибудь в парке или в гости кому-нибудь напрошусь… такому обаятельному гаду, как я, вряд ли откажут в крохотной услуге. И вообще, я точно знаю одно замечательное местечко, где можно провести время с пользой, не вызвав при этом особых подозрений.

Осталось только придумать повод, чтобы снова туда попасть.

— Эй, мелкий! — невежливо окликнули меня, когда я бодрым шагом возвращался к учебному корпусу. — Стой! Ты мне нужен!

Гм. Голос мужской и определенно знакомый, но точно не кого-то из моего класса. Да и не могли они так рано освободиться — до конца занятия еще целый час.

— Мелкий!

Сделав вид, что не услышал, я безмятежно замурлыкал себе под нос:

— Ради счастья, ради вашего, коль хоти-ите мирно спать…

— Эй, ты что оглох?!

— Ни о чем меня не спрашивай: я ж могу и на-пу-гать…

— Ах ты, зараза рыжая…

О, а вот это точно ко мне.

Я с удивлением покосился на резко зачесавшуюся левую ладонь, но потом услышал быстро приближавшиеся шаги, решил, что к деньгам, и с довольной улыбкой потер ее о бедро, одновременно накинув на себя легкую иллюзию.

— А ну, стой! — наконец, догнал меня преследователь и, грубо ухватив за плечо, развернул к себе лицом. Но почти сразу отшатнулся и, резко побледнев, торопливо отпрыгнул подальше. — Д-демоны… ты что с собой сделал?!

Я поднял голову, откуда прямо на глазах начали клоками слезать рыжие волосы, а кожа на лице приобрела нездоровую зеленцу, злобно сверкнул покрасневшими глазами, под которыми мгновенно налились черные мешки, раздвинул выцветшие, посеревшие губы в ядовитой усмешке и, показав на миг острые желтоватые клыки, утробно заурчал:

— Я в пор-р-рядке… личина просто на свету спадает.

— Тьфу на тебя, — с облегчением перевел дух смутно знакомый парень на голову выше меня. Кажется, один из той троицы, с которой мы повстречались вчера вечером… ну да. Точно. Ему еще тогда девушки не досталось, и поэтому он счел себя вправе заступить мне дорогу. — Чуть не повелся на какую-то дурацкую иллюзию… ты ведь Невзун?

Я вопросительно приподнял наполовину разложившуюся бровь.

— Все может быть. Чего надо?

— Я спросить хотел, — понизил голову старшекурсник, пытливо заглянув мне в глаза. — Ты это… куда простыню дел?

— Какую еще простыню?

— Вчерашнюю, которую показывал нам в холле.

Я сделал бесстрастное лицо, позволив иллюзии сползти с него, как маске.

— Тебе зачем?

— Надо… очень. Разыграть кое-кого хочу, — нервно улыбнулся парень и беспокойно переступил ногами, словно породистый рысак перед скачками. — Ты меня вчера из колеи здорово выбил — мы ж и правда чуть не поверили… но потом я подумал, что это и правда была отличная шутка и что надо будет непременно ее показать одному моему… другу. Слушай, отдай, а? Хотя бы на пару деньков. Я даже купить могу. Тебе деньги нужны?

— Конечно, — флегматично согласился я и равнодушно уточнил: — Сколько дашь?

— Золотой, — с облегчением выдохнул он, демонстративно похлопав себя по левой половине груди, где под мантией скрывался подозрительно звякнувший карман.

Я пренебрежительно фыркнул.

— Шутишь? Меньше десяти не отдам.

— Сколько?!

— Эта простыня дорога мне как память, — лицемерно вздохнул я, выразительно закатив глаза, краем глаза следя за растерянным собеседником. — С ней связано столько приятных воспоминаний, так много было пережито в ту незабываемую ночь, такие эмоции, такие чувства… и за жалких два золотых я не собираюсь с ними расставаться.

— Но десять — это слишком много! — прошипел он, не желая проникнуться моим аргументом. — Тем более — за какой-то кусок окровавленной ткани!

Я надменно вздернул подбородок.

— Тогда найди себе другой. Или убей кого-нибудь, чтобы сделать такой же.

— Ах ты, недомерок… да я лучше тебя прибью за наглость! Я же прекрасно знаю, где ты добыл эту тряпку! Кроме мастера Ворга и Лонера Кромма, никто не работает с мертвецами! Но поскольку у Кромма ты не мог быть по определению — твое первое занятие по Некромантии назначено на последний день недели, — то получается…

Ну, сделать правильный вывод не составляло особого труда — я ни от кого не прятался и не скрывал свое посещение Лечебницы. Да и пила была более чем узнаваемой: у нее возле рукоятки клеймо Академии имеется, а этот тип стоял к ней ближе всех, так что ошибиться было невозможно. Не говоря уж о том, что посмотреть расписание первого курса мог любой желающий.

Я сокрушенно вздохнул.

— Увы, мой добрый друг — пока на нас надеты персональные перстни, преподаватели и ректор не допустят рукоприкладства. До полигона и официальной дуэли с тобой я еще не дорос. А трогать первогодку без видимых причин выйдет себе дороже. Так что или плати, сколько я сказал, или попробуй добыть себе другую такую же простынку.