– Белый такой, холодный, как лампа дневного света и ещё что-то мелькает, не пойму.

А я красным, да?

– Да, ты красным. Только что бы это значило?

– Как вам идея на счёт ауры, вроде некоторые её могут видеть?

– Ага, наш новый прапор на ГСМ её иногда видит. Потом нач мед, фиксирует его на

койке и ставит капельницу с аскорбинкой, через пару дней, как новенький.

В ауру и прочую мутотень Демидов не верил, странные события вокруг, видел

собственными глазами. Бойцы, отдыхающие после занятия потерянными не

выглядели. Кроме одного, который подражая своему командиру валялся в отключке, молодёжь бестолково суетилась вокруг него, не зная что предпринять. Кстати, если

приглядеться, становилось видно, бойцы тоже светились. Не так как он с летёхой, скорей даже не свечение, а словно марево вокруг тела. И кроме того, присутствовало

ещё что-то, совершенно неправильное, но пока ускользавшее от майора.

– Тень! Грёбаная тень! Серёга, ты видишь - за время их диалога тень резко

перепрыгнула в противоположную сторону, попутно здорово удлинившись.

– Точно, а я всё думаю, что за хрень, чувствую что-то не то, а не пойму. И солнце, часов на пять вечера.

– Да, примерно так. Ты вот что, разберись со своими бойцам, а я пока огляжусь.

Лейтенант побежал к отключившемуся бойцу, предоставив Демидову возможность

сосредоточится на своих ощущениях. Вроде ничего не изменилось, кроме положения

солнца. Кажется оно жарит чуть сильнее, для пяти вечера, но тут без термометра

точно не скажешь. Расположение полка на месте, город тоже, даже непонятное

свечение вокруг людей исчезло. Ан нет, стоит сосредоточится, так сразу видно. И ещё, в теле какая-то лёгкость, энергии как в молодости, словно сбросил лет двадцать пять.

Нет, даже лучше, жаль скрипящие колени ни куда не делись.

Появилась ещё одна особенность, чувства оказались на столько обострены, словно

он уже неделю в поиске на вражеской территории. Кто ходил, знает, когда все чувства

работают в максимальном режиме и кажется, появляется одно дополнительное.

Примерно то же ощущение, какое он испытывал, когда минировал мост через

Селенгу. Тогда китайские часовые охранявшие мост, ощущались ещё и каким-то

шестым чувством, иначе их успех трудно объяснить. Сейчас майор ощущал нечто

подобное. С чего бы? Он уже месяц из города не выползал, даже на рыбалку не

выезжал. Почему тогда всё его существо буквально вопит о том, что случилось нечто, глубоко неправильное. Понять бы ещё, что именно.

Обход территории полка ничего "глубоко неправильного" не выявил, кроме ещё

нескольких солдатиков потерявших берега. Ладно солдатики, они сейчас хилые

пошли, чего не скажешь о командире второго батальона. Коваленко, мужик

проверенный, вместе с ним мост через Селенгу рвали. И вот сейчас, он сидел в

курилке с мокрыми штанами и пускал слюни улыбаясь во все тридцать два зуба. Здесь

Демидов испугался по настоящему. К счастью, ничего непоправимого с ним не

произошло, несколько оплеух вернули приятеля к реальности. Он что-то забормотал, потом, словно в полусне начал отмахиваться от затрещин.

– Юр, отвали, чего прицепился - пробормотал комбат, всё ещё не раскрывая глаз.

Опачки, у Демидова даже рука остановилась на пол дороги до его лица. Как он узнал, кто его мутузит?

– Как, как, каком - пробурчал Коваленко и осёкся на полуслове. Открыл глаза, и уже

совершенно осмысленно спросил - а действительно, как? А последнюю фразу ты

вслух сказал? И почему ты светишься?

– Каким светом свечусь?

– Как лампа дневного света, но с золотистыми искорками.

– Угадал.

– Юр, чё за нах?

– Я это пытался выяснить, когда наткнулся на тебя. И да, товарищ майор, похоже вы

не только мысли читаете, но вдобавок обоссались.

Коваленко опустил взгляд и смачно выругался. Демидов был полностью согласен, для сорокалетнего мужика напустить себе в штаны поступок несколько странный.

– И что с тобой приключилось?

– Не знаю. Достал сигарету, хотел прикурить, и вдруг нахлынуло, ощущение какого-

то счастья, совершенно невероятного. Словно в детстве...
– Коваленко осёкся, вновь