– Это радует - отозвался начштаба.

– Что именно? Весёленький пейзаж или исчезновение Старомарьевки?

– Собственное психическое здоровье. Тараканы в головах у каждого свои, по этому, одинаковых зрительных галлюцинаций не бывает. Кстати, почему ты светишься?

– Каким светом?

– Ровным белым с золотыми искорками по всему объёму.

– Молодца, угадал, напомни, при случае принесу тебе шоколадку.

– Это мысль - Мишка вернулся к столу, достал из ящика начатую бутылку коньяка и

стакан, набулькал в него треть и протянул Демидову, поднял опрокинутую кружку, налил себе. Выдохнули и выпили залпом, как водку.

– Ты кстати тоже отсвечиваешь. Сине-белыми полосами, этакий хай-тек, стильно.

– Да, начался денёк - процедил Лизерман - хотя судя по солнцу, рабочий день сейчас

закончится. Юр, а ты собственно чего пришёл?

– Как чего, узнать мнение командования на происходящее безобразие.

– Чего тут думать, накажу кого-нибудь. Тебя бесполезно, поэтому начну со своего

помощника. Кто-то же должен ответить, за то, что я вдруг отрубился и план

развёртывания чаем залил - Мишка смахнул со стола мокрые бумаги в том месте, где

под стеклом располагался список телефонов. Набрал номер начальника склада арт.

вооружения и приказал немедленно доставить на крышу штаба стереотрубу. Позвонил

дежурному, приказал открыть дверь на крышу, отмахнулся от его доклада, сказав "уже

знаю" - если серьёзно, я пока не пойму, что происходит. Сижу значит, копаюсь в

бумагах и вдруг, бах! Прихожу в себя через пару минут по часам, в то время, как по

солнцу прошло уже часов семь. Выглядываю в окно, а на выезде из города джунгли.

Потом я каким-то боком чувствую тебя за дверью, а дальше заходит парень, которого я

знаю тридцать лет и вокруг него нимб... ну знаете.

– Ага, ты забыл про провалы в памяти, до училища мы не были знакомы. И чего это

ты к моему нимбу цепляешься, в небесной канцелярии всяко лучше знают, кому

нимбы раздавать.

– О, Юра вышел на тропу войны, Задорнов отдыхает.

– Если ты про уволенного министра финансов, то наверное так оно и есть.

– У тебя что, такая защитная реакция на стресс, или в маразм впадаешь перед

дембелем?

– Это у вас стресс, потери сознания, провалы в памяти, а у меня всё заипца, чувствую себя двадцатилетним. Кажется, даже зрение острее стало.

– О бля, слона то я и не заметил - задумчиво пробормотал подполковник - ты себя в

зеркало видел? Понятно, мухой в сортир и обратно. Майор Демидов, быстро,

смотреться в зеркало и назад!

Быстро не получилось. Нет, конечно двадцатилетним он не стал, но на лице

несколько разгладились морщины, а седой ёжик на голове вновь стал тёмно русым. В

общем, из глубин зеркала на Демидова смотрел не побитый жизнью вояка с

незадавшейся карьерой, а весьма серьёзный господин, место которого не на броне с

солдатами, а в кресле солидного банка. Возможно, он и был именно таким лет в

тридцать пять, если бы не та жизнь, которую диктовала ему военная служба. Весело, и

кажется колени скрипят меньше. Перемены нравились, чего уж там. Не ясным

оставался самый важный вопрос, что жизнь стребует в замен?

– Налюбовался на себя, жертва ботокса и прочих липосакций - встретил его

возвращение сокурсник - пошли, там наверное уже трубу притащили.

Поднимались молча, иногда здороваясь со спешащими по своим делам

сослуживцами. Похоже, для большинства из них, ничего странного не произошло.

Логично, у Серёги тридцать человек во взводе, плюс он сам и Демидов, тридцать два

человека. Почувствовали перемены только трое, в первом приближении один из

десяти. Если взять это за аксиому, то десять процентов весьма серьёзная величина и

через час вся часть только об этом и будет говорить. Значит, у них есть минут

двадцать на то, что бы стать самыми информированными товарищами.

На крыше их встретили начальник склада с бойцом, устанавливающие стереотрубу

на треногу и главный строевик, которому сегодня выпало дежурить. Он сразу

подскочил к Мишке с докладом. Мимо части шла девка, которая вдруг бах и потеряла