— Нет. — Катя вошла и огляделась.

Квартира, в которой проживали Слава и его мама, вся целиком вместе с санузлом, кухней и коридором, занимала такую же площадь, как совмещенная с кухней гостиная в ее доме. Она была не просто маленькой — она была крохотной, по сравнению с просторной и светлой квартирой, расположенной в новом доме, в новом жилом комплексе, где она жила с родителями.

Здесь были две смежные комнаты — мамина спальня и зал, и одна отдельная, Славина, расположенная в конце длинного, узкого, темного коридора. Потолки были низкими, и казалось, давили на нее, кухонка вообще едва-едва вмещала в себя два шкафа гарнитура, печь, холодильник, и стол с двумя табуретками. За неимением свободного места, микроволновка стояла на окне. К раковине вообще можно было протиснуться с большим трудом.

Катя заглянула в ванную комнату, и сердце ее упало — никаких тебе душевых кабинок и новомодного «мойдодыра» — обычная ванна с душевой шторкой, тут же унитаз, раковины нет и стиральная машинка вдобавок, которая занимала собой почти все свободное место. И самое неприятное — отсутствие запоров на дверях.

На то, что в квартире чисто и даже уютно, Катя сейчас не обращала внимание — ее больше беспокоило отсутствие тех необходимых и привычных ей вещей, которые создавали необходимый комфорт у нее дома и которые, как она считала, должны быть в каждой семье. И не находя их она все больше и больше впадала в тоску.

Девушка хотела домой. Хотела в свою просторную комнату, а не в эту клетушку с разбросанными по полу вещами Славы. Хотелось в свою уютную кроватку с мягкой периной и пуховым одеялом, а не на этот раскладной диван. Ее сознание упрямо отказывалось принимать тот факт, что ей предстоит прожить здесь несколько лет. Она все надеялась, что это временная мера и если не сегодня, то завтра, отец обязательно позовет ее домой. Что ж, одну ночь провести здесь она согласна, а завтра она пойдет к родителям, и будет умолять их принять ее обратно.

Катя еще раз оглядела комнату, в которую ее проводила свекровь, чтоб она переоделась.

Комната была небольшой, но и не такой крохотной как спальня его мамы. У одной стены стоял диван, на стене напротив висел телевизор так, что его удобно было смотреть лежа, а не сидя. На диване лежала стопка чистого постельного белья, две подушки, сложенное одеяло. У окна стоял письменный стол. У дивана на полу валялся ноутбук. В углу висела гитара, на полу стояли носки. Видимо аккуратностью Слава не отличался.

Девушка устало присела на краешек дивана, вытянула гудевшие ноги. В дверь постучали, и заглянула Светлана Алексеевна.

— Катя, тебе помочь раздеться?

— Не нужно. — Катя хотела только одного, чтоб ее оставили в покое и дали, наконец, отдохнуть. Она не хотела думать, где сейчас Слава и даже была благодарна ему за то, что его не было сейчас рядом. Выносить его присутствие дальше она просто не смогла бы. Но женщина расценила ее отказ по-своему. Она вошла и тихо притворила за собой дверь. Эта женщина, вообще, была вся такая… бледная… блеклая. Светлые жидкие волосы, выражение какой-то глупой доброты на лице. Она была какая-то слабая и болезненная что ли…

— Катенька, — Светлана обняла ее за плечо, — ну не переживай ты так. Все образуется, вот увидишь. А Слава, он ведь хороший мальчик, ты это поймешь обязательно. Не знаю, что на него сегодня нашло, но ты наверное понимаешь… вся эта ситуация с вашей свадьбой, с Зоей — он так переживал, вот и не выдержал наверное, сорвался. А на самом деле он очень добрый, заботливый, справедливый… Если бы ты только попыталась на него по-другому посмотреть, он бы тебе понравился, и возможно жизнь с ним не казалась бы тебе таким суровым наказанием.

— Да не хочу я узнавать вашего сына лучше, понимаете?! — Сорвалась девушка. — Не хочу я, не хочу! И жить с ним не хочу и плевать мне на то какой он хороший и замечательный! И на вас мне плевать! И вообще, оставьте меня в покое! Не нужно тут сидеть, притворяться добренькой и успокаивать меня! Я знаю — вы меня не меньше чем он ненавидите, я вам здесь, так же как и ему не нужна и вы мне не нужны! Я устала, я спать хочу, я к маме хочу!

Катя расплакалась, упав лицом в подушку. Женщина молча ушла. Девушка плакала долго, потом перевела дыхание, с трудом расшнуровала платье и, переодевшись в Славины вещи, которые принесла ей его мама, ушла в ванную, умываться. Она бы не прикоснулась к его майке и шортам, если бы у нее было во что переодеться. Но не ложиться же в платье — оно за этот день несказанно утомило ее.

Затем она как попало застелила постель и легла спать. Поворочавшись на неудобном жестком диване, девушка все же уснула.

Зоя проснулась утром рядом со Славой, блаженно потянулась и приникла к нему всем телом. Парень спал беспробудно, и она позволила себе еще какое-то время подремать рядом. Потом, поняв, что сон улетел окончательно, она приподняла голову и, опершись на локоть, принялась разглядывать его спящего, проводя тонким пальчиком по линиям его лица. Ей так нравились эти моменты, когда она просыпалась раньше и могла делать с ним все, что угодно. Слава в сексе так часто ограничивал ее, устанавливал свои правила, подавлял и не признавал даже намека на инициативу с ее стороны, что у Зои порой возникало какое-то смутное недовольство. Как будто ее лишали чего-то важного. Она часто задумывалась — на самом деле ей приятно это постоянное доминирование или ей хотелось бы иногда равноправия. И сейчас она, немного откинув одеяло, скользила губами по его груди, а ладонью по твердому животу, осторожно приближаясь к резинке плавок. Затихнув на несколько секунд, убедившись, что он все еще крепко спит, Зоя продолжила свои ласки и забралась под резинку, щекой прижавшись к его груди и нежно потеревшись об нее.