Гордиан-старший сейчас же поставил в известность о своем избрании Рим. Он отправил письма своим многочисленным родственникам и друзьям и одновременно официальное послание сенату и народу. Все эти документы было поручено отвезти в Рим специальному посольству, у которого было и тайное поручение — устранить начальника преторианцев Виталиана, преданного сторонника Максимина. Послы, к которым было прикомандировано несколько солдат и центурионов, приехали в Рим и рано утром, прежде чем об их прибытии стало кому-нибудь известно, обманом проникли к Виталиану и убили его. После этого послы явились на форум и огласили послание Гордиана. Одновременно был пущен слух о том, что Максимин убит.

Немедленно собравшийся сенат, не дожидаясь подтверждения слуха о гибели Максимина, санкционировал переворот и провозгласил Гордиана и его сына августами.

Но уже очень скоро в Риме узнали, что слух о смерти Максимина был умышленно пущен заговорщиками. Страшный фракиец, живой и невредимый, стоял в Паннонии со своей армией. С минуты на минуту нужно было ожидать его вторжения в Италию и расправы с мятежниками. Однако сенат зашел так далеко, что возврата назад уже не было. Так как Гордиан находился еще в Африке, а Италии грозила непосредственная опасность, сенат выделил из своей среды комитет из 20 лиц для организации обороны. Среди них наибольшим авторитетом пользовались двое: Марк Клодий Пупиен и Деций Целий Бальбин.

Между тем в Африке начался новый этап драмы. У Гордиана-старшего были старые счеты с легатом (наместником) соседней провинции Калеллианом. Последний тем не менее поддержал переворот. Но через пару недель он передумал, собрал свой легион, без особого труда поднял его против Гордиана и двинулся на Карфаген. Регулярных войск в городе почти не было. Наскоро собранное и вооруженное кое-как ополчение горожан под командой младшего Гордиана оказать какое-нибудь сопротивление опытным нумидийским войскам, конечно, не могло. Сам Гордиан-младший пал в битве, а его отец, узнав об этом и не имея в Африке никакой защиты, страшась Максимина, удрученный горем и упавший духом, окончил жизнь, удавившись в петле.

Получив известие о гибели Гордианов, сенат собрался на тайное заседание в храме Юпитера. После долгих прений императорами были избраны Пупиен и Бальбин.

В это же время огромная, возбужденная страхом и неопределенностью толпа собралась перед храмом и запрудила подъем на Капитолий. Когда стало известно об избрании новых императоров, раздались крики негодования. Ставленники сената не пользовались популярностью в Риме. Но у народа не было ни одного подходящего кандидата, которого можно было бы противопоставить сенаторским императорам, кроме тринадцатилетнего внука покойного Гордиана-старшего. Это был сын его дочери Мэции Фаустины, названный в честь деда также Марком Антонием Гордианом. Имя этого мальчика и стали выкрикивать в толпе все громче и громче.

Когда раскрылись двери храма и показались оба императора, одетые в пурпурные одежды, в них полетели камни. Попытка вывести Пупиена и Бальбина под охраной окончились неудачей. Оставалось одно: выполнить требование народа. Отправили людей к маленькому Гордиану, с трудом принесли его на Капитолий, и сенат вынужден был провозгласить его цезарем.

Максимин, узнав о провозглашении Гордианов и о признании их сенатом, собрал солдат и, произведя щедрую раздачу денег, объявил о походе на Италию. В Риме тем временем шли лихорадочные приготовления. Основная задача заключалась в том, чтобы задержать Максимина на некоторое время в Северной Италии. Провинции переходили на сторону сенаторских императоров: время работало на сенат.

Авангард армии Максимина вынужден был приступил, к осаде Аквилеи — важного стратегического пункта, запиравшего дорогу на запад. Но осада затягивалась. Жители с мужеством отчаяния отбивали многочисленные штурмы. Осаждающие с каждым днем все больше страдали от недостатка продовольствия. Окрестности города были опустошены, а все дороги внутрь страны заперты специально построенными небольшими укреплениями, крайне затруднявшими фуражировки. Морские берега блокировались флотом.

Настроение Максимина стало падать. Особо взбудораженным казался 2-й парфянский легион. Он при Северах стоял недалеко от Рима. Когда Максимин перебросил его на Дунай, жены и дети солдат остались на месте. Естественно, что легионеры боялись, как бы их близкие не пострадали в случае осады Рима.

В жаркий июньский полдень часть 2-го парфянского легиона взбунтовалась и бросилась к ставке императора. Максимин вышел из палатки и попытался успокоить солдат, но сразу же был убит. Его участь разделил сын и ближайшие помощники. Все это произошло так быстро, что главная масса армии, верная Максимину, не смогла ничего предпринять.

Пупиен, к которому тем временем пришли на помощь галло-германские войска, прибыл в Аквилею. Бывшие солдаты Максимина получили амнистию и денежные подарки. Значительная часть армии была отправлена Пупиеном обратно в провинции, на места их обычных стоянок.

Опасность со стороны Максимина поневоле содействовала единству действий и выдвигала на первый план Пупиена. С переходом же к мирному положению возникли трудности во взаимоотношениях между сенатом и двумя императорами. Бальбин, как человек знатный и образованный, считался «своим», а Пупиена сенаторские круги презирали как «выскочку».

В конце июля 238 года в городе происходили Капитолийские игры. Почти все граждане были на празднике. Пупиен и Бальбин находились во дворце. Вдруг им донесли, что преторианцы идут ко дворцу с явно враждебными намерениями Пупиен хотел немедленно же вызвать на помощь войска, но Бальбин запротестовал, боясь, что Пупиен с их помощью намеревается его свергнуть. Ведь когда-то Пупиен был проконсулом на Рейне, и по старой памяти галло-германские войска сохраняли к нему привязанность. Пока они спорили, преторианцы ворвались во дворец. Обоих императоров схватили, сорвали с них одежду и под градом побоев и издевательств повели по городу.