Вспоминая последние слова Иннокентия Гавриловича, он чувствовал стыд оттого, что не заслужил этих откровенных доверительных слов, и одновременно — приятную теплоту от искренней задушевности, с которой они были сказаны.

У входа в общежитие ему встретился грозно насупленный Семен.

— Разбогател, а выглядишь — будто тебя ограбили! — пошутил Олег.

— Тебе бы так разбогатеть! — не останавливаясь, пробурчал Семен. Олег посмотрел вслед и только сейчас спросил себя: зачем Семену столько денег? Не случилось ли что-нибудь? Не стоит ли догнать и расспросить его? Но Олег не пошел ни за Семеном, ни в свою комнату, а направился к тем мальчишкам, переговорить с которыми поручили ему в комитете комсомола. Он не знал, что повлияло на него и заставило, хоть и с опозданием, выполнить это поручение. Просто вдруг понял, что не будет ему покоя, пока он не побывает у них.

А Семену было от чего хмуриться. Как он ни старался — собрал только 75 рублей. С ними он и шел к ограде, чтобы встретиться с Сороконогом. Он обязательно появится — в этом Семен не сомневался и заранее представлял, сколько ругани и угроз услышит от него, когда даст ему не сто обещанных рублей. Взять-то он их возьмет, но может потребовать завтра додать остальное. А где достать эти деньги? Семен уже опросил почти всех в училище.

— Эй! — окликнул его завхоз, стоявший в дверях кирпичного склада. — Подойди-ка сюда!

За оградой Сороконога еще не было, и Семен подошел.

— Чего?

— Да вот присматриваюсь к тебе, — сказал завхоз, потерев пальцем за ухом. — Вижу — деловой, ловкий хлопец. А мне помощник нужен. Заработать небось хочешь?

Услышав про заработок, Семен подошел еще ближе.

— А что нужно делать?

— Сходить куда скажу. Снести что потребуется… У меня дел по горло! Будешь на подхвате… Работы немного — вечерком или утром до занятий… Справишься — деньгами не обижу.

Возможность заработать какие-то деньги лишила Семена обычной его настороженности, и он приниженно, с просьбой в голосе проговорил:

— Мне сейчас надо!.. А потом… потом — что хотите!

— Могу дать авансик, — согласился завхоз. — Десять хватит? Двадцать?

— Двадцать пять!

Выдав деньги, завхоз покатился к училищу. Из окна своей комнаты он видел, как к ограде, прихрамывая, подошел парень, который на этом же месте днем разговаривал с Семеном.

Иннокентий Гаврилович всегда начинал свой рабочий день с обхода училища. В первую очередь он спустился в подвал. Дверь фотолаборатории была распахнута настежь. Завхоз стоял на стуле лицом к стене и, запрокинув голову, выжидательно смотрел на вентилятор. Откуда-то сверху по трубе донеслось:

— Включай!

Он нажал кнопку, прислушался и высыпал перед вентилятором горсть мелких кусочков бумаги. Все они прилипли к сетке, притянутые мощным потоком воздуха.

Похвалив про себя исполнительного завхоза, Иннокентий Гаврилович пошел дальше и через полчаса вернулся в кабинет. Там его поджидал Никита Савельевич.

— Помните, я вам говорил… — поздоровавшись, сказал мастер. — Взрыв назначен на сегодня. Если не возражаете — хочу увести своих питомцев.

Директор уже привык к необычным предложениям Никиты Савельевича. В начале совместной работы Иннокентий Гаврилович хоть и давал на них согласие, но часто сомневался, будет ли польза от того, что предлагал старый мастер. Польза была, в этом давно все убедились. И теперь Иннокентий Гаврилович одобрительно относился к любой задумке Никиты Савельевича, какой бы странной ни выглядела она на первый взгляд. Вот и сегодня мастер хотел показать ребятам какой-то взрыв. Для этого приходилось нарушить расписание занятий. Да и училище готовит совсем не взрывников, а строителей. Но Иннокентий Гаврилович не возражал против такой экскурсии.

— Можем опоздать к обеду, — предупредил Никита Савельевич. — Уж пусть в столовой не посетуют на нас.

— Хорошо, я скажу им, — согласился и на это Иннокентий Гаврилович. — Но будьте там поосторожней! Взрыв шуток не любит. Поберегите слишком любопытных ребят…

Ехали долго — до самого троллейбусного кольца. Все знали, что мастер везет их посмотреть на какой-то особый, строго направленный взрыв. Что будут взрывать — об этом мальчишки как-то и не задумались. Лишь бы взрыв был настоящий — это всегда интересно.

Никита Савельевич всю дорогу молчал, задумчиво и почему-то печально смотрел на усыпанные осенними листьями окраинные улицы, по которым вез их троллейбус. Там, где он делал кольцо, был небольшой, отживший свой век заводик, а вокруг разрастался новый микрорайон. Дома еще не набрали полную высоту, и старая заводская труба возвышалась над раскрытыми коробками домов, доведенных до второго-третьего этажа.

На эту трубу и указал ребятам Никита Савельевич.

— Ее вот и… положат. — Помолчав, он тихо, с затаенной горестью добавил, понимая, что его желание невыполнимо и даже нелепо: — А пусть бы стояла!.. Чем не памятник?

Мальчишки переглянулись, вспомнив, что и на первой встрече мастер тоже говорил о трубах и с той же почтительностью.

— Взрывы разные бывают, — продолжал Никита Савельевич, поборов в себе с утра возникшее волнение. — Взрыв — разбойник, взрыв — вредитель… Но человек дал ему и добрые профессии. Тут он будет подсобником. По кирпичику разобрать трубу — уйма уйдет времени. А взрыв — он в одну секунду положит ее на землю. И так положит — не то что строение какое, а ни один кустик не повредит!