— Схожу к нему! — решилась Зоя, — Меня весь день не было. Он, наверно, знает что-нибудь!

Зоя все еще не верила, что лишилась единственной у нее ценной вещи, купленной на первые собственные сбережения и потому особенно дорогой. Согнав с лица тревожные сомнения, она вошла в кабинет, и по ее виду Иннокентий Гаврилович не догадался, что кража, о которой предупредили его по телефону, уже произошла. Зоя подробно рассказала ему о поездке и переговорах в строительном управлении и лишь после этого упомянула вскользь, как о чем-то несущественном:

— А у меня мотоцикл пропал…

— Как пропал? — приподымаясь со стула, спросил Иннокентий Гаврилович.

— Вчера не заводился. Я его во дворе оставила, а сегодня приехала — нету…

Она с надеждой смотрела на Иннокентия Гавриловича и ждала, что он одним словом успокоит ее. И окажется, что мотоцикл не пропал — его просто перекатили в другое место. Но Иннокентию Гавриловичу нечем было утешить ее.

— Как ни странно, а виноват я! — удрученно произнес он. — Меня предупреждали о краже, а я… Сейчас я вам все расскажу, и мы вместе подумаем, что предпринять.

— Извините!.. Я выйду на минутку! — Зоя заторопилась к двери. — Я скоро вернусь…

Поверив наконец, что мотоцикл уворован, она не сумела сдержать нахлынувшие слезы, но не хотела плакать при директоре и выскочила в коридор. Только что кончились занятия, и Зоя побежала дальше — к комнате комитета комсомола, чтобы спрятаться от ребят, выходивших из учебных помещений. Но многие успели заметить, что она расстроена до слез. С ней здоровались, а она, не останавливаясь, кивала головой и прятала лицо за прядью густых волос.

Поздоровался с ней и Олег. Не получив ответа, он остановился и видел, как она забежала в комнату и захлопнула дверь. И словно подтолкнул его кто-то к этой двери. Он приоткрыл ее. Зоя сидела за столом и, уткнув лицо в ладони, горько плакала.

— Что вы? — испуганно спросил он.

Не решаясь назвать ее на «ты», Олег одновременно почувствовал, что именно сейчас уместно отказаться от официального «вы». За столом была не секретарь комсомольской организации, а девчонка, огорченная до слез и всхлипывающая совсем по-детски. Он подошел к ней и, чуть дотрагиваясь, погладил по рассыпавшимся волосам, закрывавшим лицо и руки.

— Не плачь!.. Все всегда проходит…

— Прости! — сдерживая всхлипыванья, произнесла она. — Тебе не надо видеть меня… такой.

— Почему?.. Мы же одногодки! — попытался пошутить он. — Сама так сказала!

— Отвернись! — попросила Зоя.

Олег снова провел рукой по ее волосам и отвернулся. Он слышал, как щелкнул замок ее сумочки, и догадался, что она достала платок или расческу.

— Мне самой стыдно! — Зоя хлюпнула носом. — Не поворачивайся!.. Разревелась, как от несчастья!.. Хотя жалко все-таки… И обидно! Не любят меня в училище!

— Любят! — тихо сказал Олег. — Еще как любят!

— Кого любят, того не обижают!

— Скажи кто? Кто тебя обидел? — повернулся к ней Олег.

Зоя поспешно спрятала лицо в ладони.

— Не знаю… Но кроме наших — некому.

— Ничего не понимаю! — воскликнул Олег. — Ты скажи — не стесняйся!

— Мой мотоцикл увели! — Она опять заплакала. — Он у меня — как самая любимая игрушка… Мне никто в жизни ни одной игрушки не подарил… Я сама себе… А его взяли и угнали наши… мои ребята!

Стараясь успокоить ее, Олег заговорил о номере, по которому обязательно и очень скоро найдут мотоцикл, о недремлющей службе ГАИ, об угнанных и возвращенных владельцам машинах.

— Спасибо тебе! — не дослушала Зоя. — И не обижайся!.. Мне очень с тобой хорошо, но когда ты рядом, мне трудно остановиться — есть кому жаловаться… А мне к директору надо. Убежала от него. Некрасиво получилось!.. Иди, пожалуйста!

— Вот увидишь! — клятвенно произнес Олег. — Плакать тебе больше не придется, потому что я так хочу!

Он еще раз несмело и ласково дотронулся до ее волос и ушел.

Когда Зоя, приведя себя в порядок, вернулась в кабинет Иннокентия Гавриловича, там уже собралось несколько человек. Вызванный директором завхоз рассказывал, как оказался мотоцикл во дворе и когда обнаружилось, что он пропал.

— Мы напрасно увлекаемся домашним расследованием, — сказал преподаватель физики, отличавшийся безупречной точностью суждений. — Как известно, время и расстояние взаимно связаны между собой. И чем дольше мы будем заниматься самодеятельным розыском, тем дальше окажется от нас украденный мотоцикл. Надо звонить в милицию, и я удивляюсь, что это еще не сделано.