– Ну, вот!– когда парни совсем потеряли всякое терпение, господин Мизотер наконец-таки соизволил явиться, и не один, ас кувшином и двумя стаканами.

– Вот вам, – поставив стаканы на скамейку, он осторожно плеснул в них из кувшина. Так, наполовину. – Пейте!

Вино и впрямь оказалось ничего себе – это шепнул Владос, Лешка в винах разбирался мало – если что и пил когда, так всякого рода «портвейны» – и ценителя из себя не строил.

– Божественный напиток! – грек причмокнул губами. – А можно еще на обол?

– Да пожалуйста! – с готовностью отозвался старик. – Хоть на два!

– Наверное, все соседи покупают ваше вино, – Владос хитро поворачивал только что завязавшуюся беседу в нужное русло. – Они славные люди, ваши соседи. Взять хоть, к примеру, трактирщика…

– Гнусный и похотливый тип! – тут же резюмировал господин Мизотер. – Ни одной шлюхи не пропустит. К тому же – пьяница.

– А о попечителе приюта что скажете? Говорят, он уважаемый человек!

– Отец Сергий – уважаемый человек? Да не смешите мою собаку. Цыц, Ашкедан, цыц! Кому говорю, марш в будку!

– Так что отец Сергий? – напомнил Лешка.

– Хитрющий прощелыга ваш отец Сергий! К тому ж еще и интриган – спору нет, ловко умеет притвориться достойным и порядочным человеком. А сам только и глядит, где чего урвать, жирует за счет своих сироток! С итальяшками связался – и это православный-то батюшка! Говорю же вам – прощелыга!

– Как это – с итальяшками? – заинтересованно переспросил Лешка. – И с кем – с венецианцами или с генуэзцами?

– Станет он с венецианцами путаться, – старик презрительно махнул рукою. – Небось, выбрал тех, у кого денег побольше! Наверняка замыслил поддержать поганый флорентийский сговор! Иначе б с чего генуэзцы ему денег дают?

– А точно, что дают?

– Ха! Вы к нему во двор загляните – смальта прямо на заборе налеплена! Сиротки мозаики складывают – недешевое, между прочим, занятие. На какие шиши?

– Ну, мало ли…

– Говорю же – дают генуэзцы. Со старостой их, с Галаты, Джованни Пьеццой дружкуется – в гости друг к дружке семьями ездят. И это православный священник! Совсем уж в людях ничего святого не осталось, тьфу!

Господин Мизотер презрительно сплюнул наземь.

– А что это – Галата? – тихонько спросил приятеля Лешка. – Город такой?

– Район, – повернув голову, шепотом пояснил грек. – Да ты его видел – на северном берегу Золотого Рога, с высокой такой башней. Там в основном генуэзцы живут, а венецианцы как раз напротив, через залив.

– Что, твой приятель не местный? – у старика оказался чертовски хороший слух.

– Нет, – Владос засмеялся. – Он из… из Пафлагонии.

– Сам ты… – Лешка хотел было обидеться, но передумал – не время.

– А что, к отцу Сергию точно заходит Джованни Пьецца? Может, кто другой?

– Да что я, синьора Джованни не знаю? – обидчиво поджал губы старик. – Скажу без ложной скромности, он тоже частенько покупает у меня вино, а уж итальянцы в вине толк знают.

– Доброго здоровьица, господин Мизотер! – проходя мимо ограды, кивнула старику молодая женщина в светло-зеленом гиматии и с большим кувшином на плече. Видать, ходила за водой, к фонтану.

– И тебе доброго здравия, Филоксия, и тебе! – расплылся в улыбке старик. – Что за вином не приходишь?

– Будут лишние деньги, зайду!

– Всегда рад тебя видеть… Видали деву? – едва женщина свернула за угол, господин Мизотер тут же перешел на саркастический тон. – С виду – сама непорочность, а на самом деле – первая шлюха в районе! Ляжет с любым, были бы деньги. Да и так, без денег, запросто наставляет рога своему недалекому мужу, плотнику Финогену, придурку.

– Так что же, тот ничего не замечает?

– Да я ж говорю – придурок!

Выпив еще по стаканчику, друзья, чтобы не обижать старика, купили на оставшиеся деньги небольшой кувшинчик вина и, простившись, покинули двор желчного господина Мизотера.

– Ну, с этим приютом тоже, похоже, все ясно, – с усмешкой заключил Владос. – Хороший сосед попался! Осведомленный. – Он посмотрел на небо. – До вечера-то еще далеко… Сам домой доберешься?

– Ну да, – Лешка пожал плечами.

– Заодно и вино донесешь. Смотри только, по дороге не выпей!

– Конечно, выпью! А ты что, по-другому думаешь?

– Однако и шутник ты, Лекса!

Лекса – это так сокращенно теперь называл Лешку Владос. Был, значит, когда-то Лешка Смирнов, а стал – Лекса Пафлагонец. Обижаться ли на «пафлагонца» или махнуть рукой – Лешка еще для себя не решил, думал. Скорее всего – махнуть. Пафлагонец так пафлагонец, чего тут обижаться? Хорошо еще «деревней» не прозвали.