— Всегда к вашим услугам. Назовите вашу просьбу, и я сделаю все, чтобы ее выполнить.

— Сегодня утром я опоздала в часовню не из-за дел, — призналась она.

— Вы намеренно не пришли? — удивленно поднял брови Джон Грей.

— Да, я… — Она остановилась и огляделась. — Давайте уйдем куда-нибудь, где мы могли бы поговорить наедине, без посторонних глаз и ушей.

— Я как раз собирался предложить вам совершить конную прогулку по окрестностям, раз уж погода сегодня выдалась такая хорошая, как никогда.

— Отлично! Превосходная идея. То, что нужно.

— Хотите, я прикажу седлать для нас лошадей и подожду вас у конюшни, пока вы переоденетесь?

— Давайте отправимся на прогулку прямо сейчас. Боюсь, если я отложу этот разговор, позже мне просто не хватит мужества.

Сесили отлично понимала, что Джон Грей не был посвящен в духовный сан и не мог отпустить ей грехи. Но, может быть, у него найдется для нее мудрый совет.

А вдруг, после того как она расскажет ему о себе всю правду, он сочтет ее недостойной Хэллоушира? А вдруг… именно на это она и надеется в глубине души?

Они уже достигли неглубокой долины, но Джон Грей не торопил ее с признанием. Казалось, он наслаждался теплом, подставляя солнечным лучам лицо. Сесили часто поглядывала на него. У викария был грубоватый профиль, не то что у Оливера Белкота, который мог похвастаться благородным, почти римским профилем. Гладкие и прямые волосы викария имели яркий медный оттенок, в то время как у Оливера были непослушные вьющиеся волосы цвета растопленного шоколада.

Джон Грей отлично сидел в седле, однако Сесили не могла представить его участником веселой ночной погони за женщиной.

Точно так же она не могла представить, что он пошел бы за ней в развалины старой крепости, чтобы заняться любовью.

— Сегодня утром меня не было на службе потому, что я не могу участвовать в таинстве причастия, — неожиданно выпалила Сесили.

Джон Грей взглянул на нее сначала довольно безмятежно, потом более внимательно.

— На мне смертный грех, викарий, — продолжала Сесили. — Грех, в котором я не могу признаться отцу Перри.

— Не можете признаться? Потому что боитесь его укоров? Или потому что не раскаиваетесь в содеянном?

Его негромкие слова настолько точно попали в цель, что на несколько мгновений Сесили потеряла дар речи. Неужели она для него настолько прозрачна и понятна?

— Пожалуй, и то и другое, — выдавила она наконец.

— Отец Перри прекрасный священник, — произнес Джон Грей. — Он произвел на меня впечатление очень хорошего исповедника, который никогда не нарушит тайну исповеди.

Из-под ног лошадей неожиданно вылетели две птицы, и Сесили молча провожала их взглядом, пока они не скрылись в солнечном свете. На ее глазах выступили слезы — очевидно, от яркого света.

— Да, вы правы, — тихо сказала она, смахнув слезу.

— Значит, вы боитесь потерять его уважение и любовь?

— Да, — едва слышно выдохнула она. Казалось, Джон Грей видел ее насквозь.

Остановив лошадь, он повернулся лицом к Сесили.

— Что я должен сделать, чтобы помочь вам? Рекомендовать другого исповедника? Может быть, в аббатстве…

Нет, покачала она головой, — я хочу, чтобы вы, викарий Джон, выслушали меня.

Он пристально посмотрел на нее, но в его лице не было и тени удивления.

— Я не могу дать вам отпущение грехов, леди Сесили, и вы отлично это знаете.

— Да, знаю, — кивнула она, — но я не могу рассказать об этом никому, кто меня знает, а тяжесть греха уже невыносима. Возможно, выслушав меня, вы сможете дать дельный совет, поскольку это, откровенно говоря, непосредственно касается моей нерешительности в отношении Хэллоушира. Епископ не доверил бы вам столь серьезную миссию в аббатстве, если бы не видел в вас талантливого руководителя и мудрого наставника.

— Леди Сесили, я… — Он остановился на полуслове и взглянул на видневшееся сквозь ветви небо. Когда он снова посмотрел на нее, в уголках его губ таилась улыбка.

Буду с вами откровенен. Вы мне очень нравитесь, и я не уверен, что…

— Прошу прощения, викарий, — перебила его Сесили, — но если мы хотим стать друзьями, вам лучше сразу узнать обо мне всю правду, чтобы потом не было горького разочарования. Я не хочу, чтобы вы думали обо мне лучше, чем я есть на самом деле.

— Ну хорошо, — учтиво кивнул ей викарий, потом ловко спешился и подошел к Сесили, чтобы помочь ей сойти с лошади. — Давайте присядем.