— Думаю, можно.

С этими словами он так странно посмотрел на Сесили, что ее сердце вздрогнуло.

— Он недостоин вас, леди Сесили.

— Недостоин меня? — со смехом воскликнула Сесили. — Разве вы не поняли, викарий? Это я его соблазнила, а не наоборот!

— Все мы ошибаемся, — пожал плечами Джон Грей. — Особенно в тех делах, в которых не имеем достаточного опыта. Хоть вас и называют Святой Сесили, не бывает безгрешных людей. И этот ваш маленький грех не должен помешать вам отправиться в Хэллоушир, если вы уверены, что именно туда ведет вас Всевышний.

— Я не знаю, что мне делать, — сокрушенно призналась Сесили. — Я не чувствую воли Господа. Напротив, я чувствую себя совершенно потерянной, не понимаю, кто я такая, не знаю, где мое место, куда мне идти. Словно не было никакой прежней жизни. — Она печально вздохнула. — Вы считаете, что я ломаю комедию?

— Ни в малейшей степени, — поспешно возразил викарий. — Вы гораздо более чисты душой, чем думаете, леди Сесили. Нет ничего предосудительного в том, что женщина предпочитает брак монастырю, даже если это совсем неожиданный поворот в ее жизни. Что же касается простого поцелуя… в этом тоже нет ничего страшного. Большинство девочек проходит через это еще в подростковом возрасте.

Сесили на мгновение замерла, потом расхохоталась до слез. Надо же! Викарий решил, что между ней и Оливером Бел котом случился всего лишь поцелуй!

— Прошу прощения, — проговорила она наконец, прикладывая к глазам кончики пальцев. Теперь ей как никогда хотелось расплакаться в голос. — Я смеюсь не над вами…

— Не будьте так жестоки к себе, — улыбнулся ей Джон Грей.

— Что же мне делать, викарий? — спросила она, уже без всякой улыбки.

— Полагаю, вам следует проводить больше времени в беседах со мной.

В ответ Сесили непонимающе подняла брови.

— Я скажу отцу Перри, что обсуждаю с вами ваш дальнейший жизненный путь, а когда вы почувствуете в себе силы, найду вам исповедника, и все останется позади.

— А как мне быть с Оливером Белкотом?

— Если он помнит, что между вами произошло, остается только лгать. Впрочем, боюсь, это спасет вас ненадолго, а последствия могут оказаться весьма печальными. Если у него есть сердце или хотя бы здравый рассудок, вы, возможно, сумеете договориться сделать так, чтобы ваш… неблагоразумный поступок не стал достоянием гласности. Уверен, вы не хотите причинить боль его невесте.

— Разумеется, не хочу.

— К тому же он известен своим частым флиртом, поэтому, как мне кажется, ему будет гораздо проще хранить тайну и он быстро на это согласится.

Сесили внутренне покоробило упоминание викарием любвеобильности Оливера, но внешне она ничем этого не показала.

— Я очень надеюсь, что вам хватит мудрости на то, чтобы проводить с лордом Белкотом как можно меньше времени, а также обращаться с ним весьма отстраненно. Близкие отношения с человеком такого сорта… опасны как минимум.

— Ах, как хорошо я теперь это знаю, — пробормотала Сесили и робко взглянула на викария. — Из вас получится превосходный священник.

Тот лишь пожал плечами:

— Может, получится, а может, и нет.

Он посмотрел ей в глаза, и в них она увидела нечто большее, нежели простую учтивость, как это было прежде. В них была какая-то мягкость и загадочность.

— Зовите меня по имени, когда мы одни, — попросил он. — Честно говоря, я ведь пока что не викарий. Этот сан имеет мой отец и мои старшие братья.

— Хорошо, я буду называть вас Джоном, если и вы, в свою очередь, станете называть меня по имени.

— Сочту за честь, — поклонился он.

Сесили взглянула на солнце и задумчиво проговорила:

— Скоро он позовет меня.

— И мне пора возвращаться в Хэллоушир, — с явным сожалением в голосе произнес викарий. — Впрочем, я скоро снова приеду в Фолстоу. Мы встретимся еще раз, Сесили?

— Конечно, Джон, — улыбнулась она.

Он помог ей подняться на ноги, убрал одеяло и спрятал его в седельной сумке. В неожиданном порыве Сесили схватила его руку в свои ладони и прошептала:

— Спасибо…

Едва заметно пожав ей руку в ответ, он ласково улыбнулся:

— Я провожу вас домой.

Он ждал ее весь день. От каждого стука в дверь он вздрагивал и, затаив дыхание, надеялся услышать ее нежный голос, справляющийся о его здоровье. Но всякий раз это оказывался кто-то другой — горничная, служанка из кухни, старый Грейвс. Оливер почти потерял надежду на то, что Сесили когда-нибудь снова появится в его спальне.