Здесь, как и в ответе на 18-й вопрос, Энгельс развивает дальше идеи, высказанные в «Проекте» и в статье «Коммунисты и Карл Гейнцен». Появляется и один новый элемент. Мероприятия, указанные в ответе на 18-й вопрос, Энгельс характеризует как «переходные меры, ведущие к коммунизму» и вместе с тем – как «социалистические мероприятия». Отсюда следует, что в зародыше здесь уже намечается важное различение: Энгельс начинает различать социализм и коммунизм как две последовательные ступени развития, как две стадии коммунистического преобразования общества. Правда, в некоторых случаях понятия социализма и коммунизма у Маркса и Энгельса бывали практически равнозначны. Но этого нет в данном случае, где как раз дается ответ на вопрос, чем отличаются коммунисты от социалистов. А поскольку цель одних – коммунизм, а цель других – социализм, то такой вопрос эквивалентен другому: чем отличается коммунизм от социализма? И Энгельс показывает, что в теоретическом отношении социалисты менее последовательны, чем коммунисты, не доводят до логического конца критику частной собственности, а в практическом отношении они хотят осуществить лишь часть тех преобразований, которые ведут к полному уничтожению частной собственности, т.е. готовы пройти лишь полпути к коммунизму. Но и коммунистам необходимо сначала пройти эту часть пути к их конечной цели. Таким образом, социализм представляет собой определенную стадию на пути к собственно коммунистическому обществу.

Такой вывод есть результат нашего умозаключения. Сам Энгельс прямо его не формулирует. Но мог ли он в 1847 г. так думать? Да, мог. Ведь мы уже отмечали определенные предпосылки для подобного вывода и какие-то следы подобных представлений в предшествующих работах Энгельса (были они и у Маркса). Более того, даже у представителей донаучного социализма и коммунизма можно найти аналогичные представления. Ярким примером является известное высказывание Чернышевского в его примечаниях к книге Милля «Основания политической экономии»: «Эпоха коммунистических форм жизни, вероятно, принадлежит будущему, еще гораздо более отдаленному, чем те, быть может, также очень далекие времена, когда сделается возможным полное осуществление социализма» (68, 831). Таким образом, ничего принципиально невозможного в аналогичном выводе Энгельса, относящемся ко времени до революции 1848 г., разумеется, нет. А все косвенные данные говорят за то, что подобный вывод он, как и Маркс, уже сделал.

Подведем теперь краткий итог сравнительному анализу содержания «Проекта» и «Принципов». Сопоставление того и другого приводит к следующим выводам. «Проект» непосредственно, без каких-либо промежуточных вариантов, был переработан в «Принципы». Но хотя по форме и в целом по структуре «Принципы» соответствуют «Проекту», однако по содержанию они существенно отличаются от него и представляют новую ступень в разработке теории и программы коммунистической партии. Это отличие сводится к следующим основным моментам:

1) устранены остатки донаучных представлений,

2) существенно развернуто историческое обоснование неизбежности коммунистического преобразования общества,

3) развернута программа конкретных революционных мероприятий после установления прямого или косвенного политического господства пролетариата,

4) дана развернутая целостная характеристика коммунистического общества,

5) выявлена специфика и намечена тактика коммунистической партии.

Ряд положений теории пролетарской революции и теории коммунистического общества появляется здесь впервые, ряд других, выработанных уже раньше положений впервые вводится в программу формирующейся коммунистической партии.

Все эти изменения можно свести к одной фундаментальной тенденции: усиление научного характера коммунистической теории, углубление научного обоснования программы борьбы коммунистической партии.

«Принципы коммунизма» явились непосредственной основой, предварительным вариантом «Манифеста Коммунистической партии».

В середине декабря 1847 г. после конгресса Союза коммунистов Маркс и Энгельс вернулись из Лондона в Брюссель. Энгельс оставался здесь до конца месяца, а затем уехал в Париж. Так что во второй половине декабря они вместе могли работать над «Манифестом». В конце января Маркс один завершил всю работу. Когда 31 января Энгельс снова возвратился в Брюссель, рукопись уже была отослана в Лондон, где около 24 февраля «Манифест Коммунистической партии» вышел в свет.

В отношении «Манифеста», как и в отношении «Немецкой идеологии», встает вопрос об авторской принадлежности тех или иных теоретических положений совместно написанного произведения. Но в случае «Манифеста» задача решается значительно проще. Для нашей цели она ограничивается, в общем, анализом того, чего не было в «Принципах» и что появляется в «Манифесте».

«Манифест» представляет собой переработку «Принципов», осуществленную главным образом Марксом. Об этом свидетельствуют его содержание, стиль и две сохранившиеся рукописные страницы: одна с фрагментом II главы, другая с наброском плана III главы (42, VI, 649 – 650).

Общий план «Манифеста», как мы видели, вырос из структуры «Принципов».

В I главе «Буржуа и пролетарии» дается обоснование неизбежности коммунистической революции. Оно закономерно вытекает из материалистического понимания истории. Изложение начинается с одного из важнейших обобщений, к которому приводит эта историческая концепция: «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов» (4, 424). С этой точки зрения рассматривается и современное, буржуазное общество. Авторы анализируют развитие двух основных классов буржуазного общества, что, по существу, сводится к анализу двух основных материальных предпосылок коммунистической революции – развития производительных сил (которое происходит при господстве и под руководством буржуазии) и формирования революционного класса (пролетариата). Он завершается выводом, что гибель буржуазии и победа пролетариата одинаково неизбежны (4, 436).

Наибольший интерес с точки зрения теории коммунистического общества представляет II глава «Пролетарии и коммунисты».

Основная часть главы посвящена опровержению обвинений коммунистов в том, что они якобы хотят уничтожить: 1) собственность, 2) семью, 3) национальность, отечество, 4) религию и мораль. В связи с вопросом о собственности затрагиваются три других: о личности, о стимулах к труду, об образовании. Опровергая эти наиболее распространенные буржуазные обвинения, авторы так или иначе характеризуют соответствующие стороны будущего, коммунистического общества.