— Мы сейчас на переходном этапе от унитарного государства к конфедерации. Это объективный исторический процесс. Силой остановить его не удастся. Пока страна отчасти едина, за вычетом шести республик, которые не участвовали в референдуме и явно не подпишут Союзный договор. Сегодня готовы участвовать в новом договоре Россия, Белоруссия и мусульманские республики, да и то Азербайджан под вопросом.

— Полновластие президента России исключает полновластие президента Союза.

— В таком случае мы должны задать себе вопрос: что для нас, россиян, важнее? А важнее то, что является истинной реальностью, — Россия. Если самостоятельная государственность России исключает существование Союза, то для меня важнее Россия. Советскому Союзу придется (не из-за желания каких-то деструктивных сил, а по объективным причинам) разделить судьбу великих империй прошлого. Другое дело, что Союз может быть преобразован в конфедерацию дружественных государств, которые неразрывно связаны общей экономикой.

— Превращение одного государства в пятнадцать, согласитесь, может повлечь за собой страшные последствия.

— А что делать, если этот процесс неостановим? Конечно, если бы в центре сидели люди, не связанные идеологическими догмами, желающие и способные развивать демократию и рыночную экономику, может быть, страна не распадалась бы с такой скоростью. Республики так стремительно не бежали бы, спасаясь от центра. Но центр таков, каков он есть...

— Чего вы хотите сейчас?

— Изменения политической линии центра: курс на демократизацию и рыночную экономику. Надо заключить соглашение между центром и республиками о распределении полномочий с передачей значительной их части республикам.

Тогда я задал Старовойтовой вопрос, который очень скоро окажется актуальным:

— Не создается ли у вас впечатление, что Ельцин идет по пути Горбачева? Он станет президентом России и попытается Избавиться от парламента, с которым трудно иметь дело, чтобы управлять республикой напрямую — указами, минуя Верховный Совет. И законодательная власть погибнет, не успев родиться.

— Становление Верховного Совета России идет нормально. Другое дело, что принятые им законы не исполняются, потому что исполнительную власть на местах представляют секретари комитетов КПСС, которые сопротивляются переменам. Слаба у нас сейчас исполнительная власть, а не законодательная. Главный тормоз на пути к рыночной экономике — искренняя вера в социализм части честных людей, положивших за это жизнь.

— Насколько реально избрание Ельцина президентом России?

— До 12 июня произойдет много событий. Это время будет критическим не только для Горбачева, но и для Ельцина. Мы можем столкнуться с неявкой людей на избирательные участки. Рейтинг Бориса Николаевича сегодня очень высок, но он будет быстро падать — это естественно.

После двух лет ненормальной сверхполитизации населения наступила некоторая апатия. Заметных результатов в реальной жизни оттого, что демократы в ряде регионов победили, нет. Простой человек начинает говорить, что ему один черт, кто у власти, раз жизнь становится все трудней. Уставшая, голодная, изверившаяся толпа очень опасна...

Ельцин нарочито не участвовал в избирательной кампании. Не агитировал за себя, не обращал внимания на соперников. Это оказалось верной тактикой.

Помимо Ельцина на пост российского президента баллотировались бывший министр внутренних дел Вадим Бакатин, генерал Альберт Макашов, бывший председатель Совета министров СССР Николай Рыжков и председатель Кемеровского областного совета Амангельды Тулеев.

Председатель Либерально-демократической партии Владимир Жириновский сделал все, чтобы его узнали, но тогда его не восприняли всерьез.

Кемеровский председатель облсовета Амангельды Тулеев доказал, что у него есть поддержка в одной отдельно взятой области, но общероссийской революции ему не совершить.

В мае 1991 года Ельцин ездил в Кузбасс разговаривать с шахтерами и подписал распоряжение о передаче шахт Кузнецкого бассейна под юрисдикцию России. После первомайского митинга Ельцина повезли на берег реки Томь. Температура воды не превышала пяти градусов.

«Среди свиты находился председатель Кемеровского облсовета Тулеев, и предложение Б.Н. Ельцина искупаться он встретил угрюмым молчанием, — вспоминал Лев Суханов. — И как бы между прочим Борис Николаевич разделся и, долго не примериваясь, нырнул в ржавого цвета Томь. Кто-то из окружения пошутил: «Интересно, а нырнул бы сейчас Михаил Сергеевич?»

Вслед за Ельциным разделся и поплыл его телохранитель Юрий Иванович Одинец.

«Проплыв метров сто, не без помощи Юрия Ивановича мой шеф взобрался на довольно крутой берег. Выражение лиц у всех было растерянное. И особенно траурная мина — у Тулеева...»

На Центральном телевидении собирались провести круглый стол с участием всех шести кандидатов в президенты — Ельцина, Рыжкова, Тулеева, Бакатина, Макашова, Жириновского.

«Борис Николаевич отказался в нем участвовать, — вспоминал Лев Суханов. — У него уже была запланирована поездка в Саратов, и он, объявив об этом, на телевидение не явился. Я думаю, что, не будь Саратова, он изобрел бы что-то другое».

Говорили, что Ельцин испугался публичных дебатов. Но он сильно повредил бы себе, опустившись до дискуссии с Жириновским и Макашовым.

Реальным соперником был Николай Рыжков, обладатель уникальной записи в трудовой книжке: «В связи с изменением Конституции СССР вышел в отставку».

Николай Иванович воспринимался как честный, порядочный и деловой человек. Но оказалось, что ему не хватает политического кругозора. Его поддержала компартия РСФСР, и это автоматически лишило его симпатий демократически настроенных людей. Последние годы его пребывания на посту главы правительства оставили грустное впечатление. А ведь когда он только появился на политической арене, молодой, хорошо улыбающийся уралец вызывал всеобщие симпатии.