Российская власть сразу же вошла в конфликт с союзной. Никакого желания объясниться, поладить, отыскать компромисс не было. Напротив, всякое столкновение сознательно разжигалось, взаимная нелюбовь культивировалась.

После избрания Ельцина главой Верховного Совета его секретариат попросил показать выступление российского лидера по Центральному телевидению 8-го или 9 июня.

«После того как запись была сделана, — вспоминает тогдашний председатель Гостелерадио Михаил Ненашев, — мне стало известно, что 9-го предстоит выступление М. Горбачева. Чтобы развести эти два выступления и не давать их в один день, я принял решение, учитывая, что какой-либо чрезвычайности в речи Б.Н. Ельцина не было, дать его выступление 10 июня, тем более что и с самого начала возможность такая не исключалась...

Утром 9 июня на заседании съезда, после того как из газет стало известно, что телепередача с выступлением Б. Ельцина в этот день не запланирована, был поставлен вопрос о дискриминации со стороны Гостелерадио СССР председателя Верховного Совета РСФСР.

Утром мне позвонил первый заместитель председателя Верховного Совета РСФСР Р. Хасбулатов и просил информировать съезд по этому факту. Я ответил, что нет никакой дискриминации и я готов это объяснить съезду.

В связи с теми страстями, которые разыгрались на съезде, в это же время меня попросил заехать и информировать о сути вопроса М.С. Горбачев... Он выслушал и согласился с моими аргументами. После этого я не откладывая поехал в Кремль, в Большой Кремлевский дворец, и попросил слова.

Слово мне было предоставлено в обстановке нарочито подогретого раздражения определенной части депутатов, явно искавших повода для скандала, с целью углубления противостояния Горбачева и Ельцина...

Председательствуя на съезде, Б. Ельцин, выслушав мои спокойные доводы, как мне показалось, один из немногих, поверил, что я действительно сам принимал решение о времени показа его выступления. Во всяком случае, он понял, что конфликт уже выполнил свое назначение, не стал дальше нагнетать страсти».

В августе 1990-го Горбачев отдыхал в Крыму. Вечером за ужином он сказал своим советникам Евгению Примакову и Анатолию Черняеву:

— Все видят, какой Ельцин прохвост, человек без правил, без морали, вце культуры. Все видят, что он занимается демагогией (Татарии — свободу, Коми — свободу, Башкирии — пожалуйста). А по векселям платить придется Горбачеву. Но ни в одной газете, ни в одной передаче ни слова критики, не говоря уже об осуждении...

2 августа Горбачев, Ельцин, Рыжков и Силаев подписали документ о согласованной экономической политике. Договорились к 1 сентября подготовить совместный план действий по спасению и реформированию экономики.

Образовали рабочую группу. Созванивались по телефону. И Ельцину, и Горбачеву понравилась программа академика Станислава Шаталина и Григория Явлинского «500 дней» — это был расписанный по дням график перехода к рыночной экономике не одной России, а всего Советского Союза.

Егор Гайдар считает, что в программе «500 дней» не было ничего особенно нового:

«Но одно публицистическое нововведение было, без сомнения, блестящим — раскладка по дням. Разумеется, к экономике это никакого отношения не имело, невозможно по дням расписать такой процесс, как масштабные социально-экономические реформы, особенно в условиях распадающейся экономики... Но эта программа поразительно точно накладывалась на политические потребности дня, обещая выбитому из привычной колеи российскому обществу простые рецепты создания рыночного счастья. Притом — малой ценой!»

Выполнима эта программа или нет — значения не имело. Мысль о том, что предстоит гигантская многолетняя работа, мало кому тогда приходила в голову. Против программы резко выступило союзное правительство во главе с Рыжковым. Он не хотел делиться властью с республиками.

Горбачев быстро отошел от программы «500 дней», опять стал маневрировать. Страна приближалась к экономическому краху. В российских областях исчезли сигареты и папиросы, пропала водка. 1 сентября Ельцин потребовал отправить правительство Рыжкова в отставку и принять программу Шаталина за основу российской экономической реформы. Верховный Совет РСФСР проголосовал «за».

Затем последовали весьма странные события. 8 сентября 1990 года командующий воздушно-десантными войсками генерал-полковник Ачалов приказал командирам пяти дивизий ВДВ выдвинуться в Москву «в состоянии повышенной боевой готовности по южному варианту». В ночь на 10 сентября в сторону Москвы с вооружением двинулась Рязанская воздушно-десантная дивизия, затем начала выдвигаться Псковская дивизия...

И сентября Ельцин сообщил, что к Москве приближаются десантные части:

— Нам пытаются доказать, что это мирное мероприятие, связанное с подготовкой к параду. Однако есть сильное сомнение в этом.

Генерал-полковник Ачалов заявил, что одни части будут готовиться к параду, другие — займутся уборкой подмосковной картошки. Позднее все документы, связанные с передвижением десантников к Москве, были уничтожены. Понятно, что приказ десантникам мог отдать только президент Горбачев. Возможно, Михаил Сергеевич в очередной раз поддался давлению сторонников силового решения всех проблем, но, увидев реакцию общества, дал отбой...