Я три месяца работал на него. Продюсировал ему альбом. Брал то, что он делал как личность и как уличный музыкант, а потом делал из этого некий предмет, который дал ему определённую дурную славу в национальном масштабе.

Что заставило Вас решиться на это?

Потому что я познакомился с ним примерно за месяц до того, как мы записали наш первый альбом, и мне показалось, что в нём есть что-то такое, что нужно записать. Я пытался уговорить Тома Уилсона - продюсера Freak Out!– подписать с ним контракт. Я привёл его в студию и представил его Уилсону. Знаете, что он сделал? Он начал бегать кругом, как маньяк, и разбрасывать микрофоны по этой долбаной комнате. И его вышвырнули, а Уилсон посмотрел на меня так, как будто я сошёл с ума. Но мне всегда казалось, что в нём было что-то такое, что должно было быть записано, и я рад, что сделал эту пластинку, но надеюсь, что мне никогда больше не придётся заниматься чем-то подобным.

Вы думаете, что получили из этого альбома то, что хотели?

Конечно, я думаю, что это весьма хороший портрет такого парня, как он, и хороший пример его песен. Он уникальный парень, ему обязательно нужно было сделать пластинку. Это не значит, что она должна продаваться, как пластинки Майкла Джексона, но кого-то это должно было заинтересовать. И кому-то нужно было пойти на риск и сделать её. То есть - я потратил деньги, чтобы сделать эту пластинку. Так кто сумасшедший - он или я?

Наверное, с Бифхартом было легче работать.

В какой-то степени да.

А с ним какие были проблемы? Почему Вы перестали работать вместе?

Ну, собственно, в то время, когда делался альбом Trout Mask Replica, у него была одна плохая привычка - если ему кто-нибудь совал под нос листок бумаги, он на нём расписывался. И он продал себя стольким разным людям в стольких разных отраслях бизнеса, что прилично во всём этом запутался. А я воспользовался этой возможностью -несмотря на то, что могли возникнуть вопросы относительно того, кто имеет контрактные права на его услуги - чтобы сделать альбом Trout Mask Replica. А потом он ушёл и, кажется, подписал контракт с Warner Bros., и что-то для них сделал. Потом он впутался в ещё большие проблемы, в ещё большие юридические затруднения. В тот момент, когда мы делали Bongo Fury, он сидел без гроша. У него не было никакой возможности записываться - ни для кого. Он завяз. Так что мы провели одно турне с моей группой, сделали этот альбом, и с тех пор я с ним больше не работал.

А сейчас Вы с ним как-то общаетесь?

Нет. В последний раз я его видел, когда он зашёл к нам на репетицию - четыре, пять или даже шесть лет назад - он остановился, чтобы что-то там одолжить. Но я его не видел. Я с ним не разговаривал.

У него нет телефона?

Не знаю.

Надо полагать, что в настоящий момент вас нельзя назвать друзьями.

Да, я бы сказал, что это точное определение. Но не стал бы выделять его в этом смысле, потому что я не ни к кому не хожу и никому не звоню - если это не по работе.

Значит, Вы ведёте изолированную жизнь - только семья и люди, с которыми Вы на данный момент работаете?

Да, у меня фактически нет свободного времени. То есть объём работы, которую я делаю - и объём удовольствия, который я получаю от работы -он очень большой. И у меня нет искушения уходить из дома и идти на вечеринки или что-то в этом роде. То есть - зачем мне заниматься этим дерьмом?

Но в своё время Вы уже получили свою долю всего этого?

Обычно я бываю в барах или дискотеках, только если я на гастролях. И если перед вами стоит выбор между гостиничным номером и местом, где есть какие-то люди, я думаю, нужно быть настоящим маньяком, чтобы не пойти туда, где идёт какая-то жизнь. Но если я не на гастролях, я сижу здесь, в студии.

Вы трудоголик?

Наверное, это был бы подходящий к случаю технический термин - но, Вы же знаете, он имеет негативные побочные значения.

Мы забыли про продюсерский пик - альбом Grand Funk Railroad. Это было для Вас волшебное переживание?

Ну, это было другое дело. То есть - скажем, вдруг Вам кто-то звонит чёрт знает откуда и говорит: если бы ты был на моём месте, как бы тебе понравилось быть продюсером на альбоме Grand Funk Railroad? Я бы отнёс это чувство к той же категории, что и чувство после телефонного звонка с предложением поучаствовать в передаче «Моё дело». Это настолько нелепо, что ты должен это сделать.

Вы были в «Моём деле»?

Конечно. Знаете, меня приглашали на «Голливудские квадраты». Я не пошёл. Меня приглашали на «Игру в свидания». Это я тоже отклонил. Но мне показалось, что поучаствовать в «Моём деле» будет довольно забавно.

На «Игре в свидания» Вы бы выбирали между тремя незамужними, или были бы одним из трёх парней?

Не знаю, что у них там было на уме. Понимаете, я не смотрю эти передачи, так что у меня не было особого энтузиазма по этому поводу.

Может быть, это была одна из Ваших великих ошибок.

[Усмехается] Да. Один раз я был на передаче «Рассмеши меня».

Я этого не помню.

Когда-нибудь видели эту передачу? Когда выходят комики и пытаются вас рассмешить. И если вы не смеётесь, какой-нибудь человек из публики выигрывает деньги.