Диман как-то сразу обмяк, лицо его вытянулось, глаза потускнели.

— Какую правду ты хочешь от меня услышать? — спросил он упавшим голосом.

— Прежде всего я хочу знать, что за игру ты ведешь? Какую новую подлость задумал? И против кого? Говори!

Гость задохнулся, а хозяин приложил руку к сердцу и с чувством произнес:

— Клянусь тебе, Женька, никакой игры я не веду. Я был подлым человеком, признаю! Но после того как ты меня вытащил с того света, я стал совсем другим. Клянусь! Я искренне жалею, что использовал тебя тогда, в октябре девяносто третьего. Я уже тысячу раз раскаялся. Ну был я идиотом! Прости!

Трубников оттолкнул его и устало опустился на диван. С минуту он молча смотрел в пустоту, угрюмо сопя и чудовищно шевеля бровями, затем поднял голову и хищно впился в глаза.

— Это ты убил Олега?

Глаза Колесникова были влажными и грустными.

— Я тебе рассказывал, Женек.

— Ты мне говорил, что убил его шестого февраля.

— Ну да! Я и сейчас это говорю.

— Не ври! Хоть сейчас не ври. Он пропал восемь дней назад вместе с тобой.

В глазах Колесникова выразилось недоумение.

— Что он пропал, я знаю. Слышал вчера по телевизору. Но при чем здесь я? Ты ведь прекрасно знаешь, куда я делся. Уехал в Малаховку дописывать роман.

— А перед этим всадил две пули в Маргулина и бросил его в пруд?

Колесников побледнел.

— Ты хочешь сказать, что я убил его дважды?

— Нет! Ты убил его один раз. Но не шестого февраля, а спустя месяц.

— Зачем? — вздрогнул Колесников.

— Вот и я хочу спросить тебя: зачем? Зачем тебе все это надо: сначала убеждаешь меня, что ты убил Маргулина, хотя еще не убил, а только намеревался убить. А потом убиваешь его точно таким же образом, каким расписал мне. Всадил две пули: одну в висок, другую в лоб через мешковину. Я до сегодняшнего дня не верил, что ты способен на убийство. Но сегодня утром труп Олега достали из озера.

— Что? — ужаснулся Колесников. — Его труп достали? В мертвом виде? Боже ты мой! — Колесников перекрестился, и в его глазах сверкнула неподдельная радость. — Значит, он больше не явится?

Трубников смотрел на Колесникова и все больше проникался подозрением, что Диман сумасшедший. Ведь так долго пребывать в роли не сумеет даже артист. Еще гость понял, что больше ничего не добьется от своего бывшего друга. Впрочем, радость в глазах Колесникова тут же сменилась тревогой.

— А как они узнали, что Олег в пруду?

— Я им сообщил.

— Ты меня выдал?

— Я позвонил анонимно. Не думай, не с целью тебя выдать, а с целью узнать правду. Но кажется, я никогда не узнаю правды.

Трубников поднялся и молча направился к двери. Колесников последовал за ним.

— И что же, труп, который вытащили, был недельной давности? — спросил он.

Трубников взглянул в его глаза и увидел в них первородное любопытство. «Точно сумасшедший», — с тоской заключил гость и молча кивнул головой.

Ответ ввел Колесникова в замешательство. Глаза его снова наполнились ужасом, подбородок задрожал. Он прошептал: «Мистика какая-то» и захлопнул за другом дверь.

Когда Трубников вышел в коридор, то услышал за спиной паническое щелканье замков и скрежет передвигаемой мебели. «Уж не баррикадирует ли он дверь? — с издевкой подумал Трубников. — Нет-нет! Он определенно больной».

Хотя, наверное, не следовало кивать. Ведь, честно говоря, Трубников еще не знал о степени свежести трупа, выуженного из пруда? Заключения экспертов пока нет. А вдруг он правда месячной давности? Тогда действительно мистика. Ведь нашел же Трубников при живом Олеге пулю с его кровью.

И все равно в мистику издатель не верил. На следующий день он потребовал от детектива заключение экспертов относительно поднятого тела.

— Терпение, Евгений Алексеевич, — ответил капитан. — Это дело не одного дня. Как только заключение будет готово, я вам сразу принесу копию.

Однако через два дня детектив развел руками и сказал, что проведенную экспертизу почему-то засекретили. Это по меньшей мере странно. Видимо, подобная секретность связана с тем, что убитый подозревается в теракте. Как бы там ни было, но из лаборатории относительно трупа не удалось получить никакой информации.

— Зато Маргулину затаскали по допросам, — поведал всезнающий детектив. — Мне удалось узнать, что ее допрашивают весьма интенсивно. Она, естественно, отпирается: мол, понятия не имеет, куда в то утро отправился муж. «Жигуль» на месте. То ли он ушел пешком, то ли потом загнал машину в гараж. Но почему в таком случае он не зашел домой? Словом, она сама в недоумении. Но у меня сложилось впечатление, что, если бы не показания бомжа, Маргулина так и не заявила бы о пропаже мужа. Хотя, возможно, я ошибаюсь. Словом, дело темное. Думаю, в ближайшее время прокуратура это дело раскрутит. Так что скоро мы будем свидетелями скандальных событий.