Рыцари появлялись одинъ за другимъ каждыя пять минутъ въ теченіе получаса. Вс они держали въ рукахъ поднятые мечи, но по пути встрчались проволоки и все было кончено. Время отъ времени мелькалъ голубоватый огонекъ и мы знали, что это означало, если рыцари были настолько далеко отъ насъ, что мы его могли ихъ видть: бдняга дотронулся мечемъ до проволоки и тутъ же былъ убитъ сильнымъ токомъ электричества. Были и короткіе промежутки, когда царила глубокая тишина, но oнa совершенно регулярно прерывалась паденіемъ тла въ полномъ вооруженіи; это сильно дйствовало на нервы при такой ночной темнот. Мы поршили пройтись между внутренними оградами: но старались идти прямо для большей безопасности; если бы насъ кто и встртилъ, то скоре принялъ бы за своихъ, чмъ за враговъ, кром того, держась прямой линіи мы не рисковали наткнуться на мечи, а эти люди, повидимому, не брали въ свою экскурсію другого оружія. Но это было замчательное путешествіе. Повсюду за второй оградой лежали убитые, — хотя ихъ не было хорошо видно, но все же мы ухитрились насчитать до пятнадцати такихъ неподвижныхъ статуй — мертвые рыцари стояли, положивъ руки на верхнюю проволоку.

Нашъ токъ былъ настолько силенъ, что убивалъ человка, прежде чмъ тотъ успетъ вскрикнуть. Но вдругъ мы услышали шумъ шаговъ и нсколько минутъ спустя, мы угадали, что это было; это шли рыцари въ большой масс. Я тотчасъ шепнулъ Кларенсу, чтобы онъ шелъ въ погребъ, разбудилъ бы нашу армію и веллъ ей быть на готов, но не выходить изъ погреба до дальнйшихъ распоряженій. Кларенсъ скоро вернулся обратно и мы стояли у внутренней стороны ограды, подстерегая огонекъ, творившій такое ужасное дло надъ этимъ роемъ врага… Нельзя себ даже представить всхъ этихъ ужасныхъ подробностей; но довольно сказать, что за второю оградою лежала громадная черная масса и все это были убитые люди. Но какая это была ужасная вещь! Не слышно было ни человческаго голоса, ни военныхъ криковъ; эти люди подкрадывались безшумно, думая напасть на насъ врасплохъ, но лишь только кто либо изъ нихъ подходилъ къ роковой линіи, какъ былъ убитъ, такъ что даже не имлъ времени и предупредить своихъ товарищей.

Наконецъ, я пустилъ токъ по третьей оград и, затмъ, по четвертой и по пятой. Я былъ убжденъ, что наступило время, когда вся армія попадется въ нашу ловушку. Какъ бы то ни было, но объ этомъ необходимо узнать, какъ можно скоре. Я прикоснулся къ пуговк и надъ нашею пропастью засвтилось пятьдесятъ электрическихъ солнцъ.

Но, Боже, какой это былъ видъ. Насъ окружали три стны мертвецовъ. Вс же прочія ограды были наполнены живыми людьми, которые прокрадывались тайкомъ черезъ наши проволоки. Внезапный свтъ поразилъ нашего врага и навелъ на него ужасъ; мн, конечно, необходимо было только одно мгновеніе, чтобы воспользоваться ихъ неподвижностью и я не упустилъ этого удобнаго случая. Но вотъ въ чемъ дло, въ слдующее мгновеніе они пришли бы въ себя и тотчасъ бы сдлали натискъ, и тогда я совершенно погибъ бы со всми своими проволоками. Но, потерявъ эту минуту, они навсегда потеряли и удобный для себя случай. Для меня же этотъ промежутокъ времени не остался безслднымъ; я провелъ токъ по всмъ оградамъ и врагъ будетъ убитъ по пути своего слдованія. Тутъ вы услышите стенанія! Смерть висла надъ одиннадцатью тысячами человкъ. Ночь усиливала еще боле ужасъ положенія.

Бросивъ взглядъ на остальную часть враговъ — около десяти тысячъ человкъ, — я убдился, что они расположились между нами и окружающимъ насъ рвомъ, готовясь къ осад. Слдовательно, они вс были у насъ въ рукахъ. Наступило время послдняго акта трагедіи. Я сдлалъ три выстрла изъ револьвера, что oзнaчaлo:

— Отвести воду!

Послышался сильный шумъ и минуту спустя, горный источникъ наполнилъ широкій ровъ и, такимъ способомъ, образовались рки шириною въ сто футовъ и глубиною въ двадцать пять.

— Къ орудіямъ! Откройте огонь!

И въ то же мгновеніе тринадцать орудій стали изрыгать смерть на эти десять тысячъ человкъ. Одну минуту они еще продержались подъ этимъ огненнымъ потопомъ, потомъ прорвались, ставъ лицомъ и устремились по направленію ко рву, какъ солома отъ втра. Боле четвертой части ихъ силъ не достигло до вершины высокой насыпи, три четверти достигли до нея, но утонули.

Не прошло какихъ-нибудь десяти минутъ, какъ мы открыли огонь, а уже почти вся вооруженная сила была уничтожена; кампанія кончилась; мы, пятьдесятъ четыре человка, сдлались распорядителями Англіи! Двадцать пять тысячъ человкъ лежали убитыми вокругъ насъ!

Но какъ измнчиво счастье! Въ самый короткій промежутокъ времени — въ какой-нибудь часъ — случилось нчто такое по моей собственной вин, что… но у меня не хватаетъ духа написать этого. Пусть этимъ и оканчивается мое повствованіе.

Я, Кларенсъ, долженъ продолжать это за него. Онъ предложилъ мн отправиться вдвоемъ и посмотрть, нельзя-ли оказать какой либо помощи раненымъ. Я ршительно воспротивился такому проекту, сказавъ ему, что если тамъ много раненыхъ, то мы будемъ не въ силахъ помочь имъ всмъ, и мало что можемъ для нихъ сдлать; кром того, съ нашей стороны будетъ крайне неблагоразумно имъ довряться. Но его рдко можно было отклонить отъ того, что онъ разъ задумалъ; такимъ образомъ, мы разобщили токъ въ оградахъ, взяли съ собой небольшую свиту, переправились черезъ груды тлъ убитыхъ рыцарей и прошли на поле. Первый раненый, обратившійся къ намъ съ просьбою о помощи, сидлъ на земл, прислонившись головою къ трупу своего убитаго товарища. Когда Патронъ наклонился надъ нимъ и сталъ съ нимъ говорить, раненый узналъ его и нанесъ ему ударъ мечемъ. Это былъ рыцарь сэръ Меліагрэунсъ, какъ это я узналъ, разломавъ его шлемъ. Боле онъ уже не просилъ о помощи.

Мы отнесли Патрона въ погребъ, перевязали ему рану, какъ можно тщательне; къ счастью, рана не оказалась особенно серьозною. Въ этомъ дл намъ помогалъ Мерлэнъ, хотя мы вовсе этого и не подозрвали. Онъ былъ переодтъ женщиною и казался намъ самою добродушною поселянкою; онъ явился къ намъ съ гладко выбритымъ лицомъ коричневаго цвта, мы полагали, что это было отъ сильнаго загара — нсколько дней спустя посл того, какъ Патронъ былъ раненъ и предложилъ готовить для насъ кушанье; онъ, между прочимъ, объяснилъ намъ, будто бы вс его родные отправились въ новый лагерь, который формировали враги и что вотъ онъ или, лучше сказать, она осталась совершенно одна и умираетъ съ голоду. Патронъ поправлялся и теперь занятъ былъ окончаніемъ своей рукописи.

Мы были очень довольны, что къ намъ явилась эта женщина, такъ какъ у насъ недоставало рукъ для такой работы. Вотъ, видите-ли, мы попались въ ловушку, которую сами себ устроили. Если намъ оставаться здсь, то посянная нами смерть убьетъ насъ; если же мы двинемся изъ нашей засады, то мы не можемъ долго оставаться непобдимыми. Мы побдили, но въ свою очередь и сами оказались побжденными. Патронъ сознавалъ это и мы вс также это сознавали сами. Если бы намъ отправиться въ одинъ изъ новыхъ лагерей и какъ-нибудь уладить дло миромъ съ нашими врагами, но Патронъ не могъ еще выходить, и я заболлъ однимъ изъ первыхъ, отравившись зловоніемъ, распространяемымъ трупами этихъ тысячей убитыхъ. Другіе тоже ослабли. Завтра…