— Спасибо, Данила Савич! Тебе тоже доброго здоровья.

Пелагея ахнула и, чтобы избежать встречи с Василко, потянула мать в другую лавку.

Анна во все глаза смотрела на товар, но ничего не выбирала. Это заметил Василко.

— Почему не покупаешь, милая?

Это, наверное, дорого? — она еще не привыкла быть княгиней.

— Мы покупаем все, — сделал широкий жест князь.

Спиридон накапливал смелость, чтобы обратиться к князю с просьбой. В другой ситуации промолчал бы, но опасность потерять такого мастера, а с ним и доходы, вдохновили его.

— Василко Олегович, позволь просьбу молвить.

— Я слушаю тебя.

— Моего мастера Юсуфа хотят убить.

— Кто?

Спиридон пересказал все, о чем ему поведал Юсуф.

— Помоги спасти его.

— Хорошо. Пусть живет, никто его не тронет.

Человек не может заглянуть в свое будущее, даже если он князь. Если бы он мог заглянуть в него. Если бы мог…

Красивые лошади увезли красивую пару восвояси, оставив в сердце Пелагеи жестокую боль. Она плакала на груди у матери.

В то время, когда сановная пара только появилась, Данила Савич случайно взглянул на Юсуфа, который тоже увидел небесную Анну. Руки его сжались в кулаки, тело его будто высекли из камня. Он все понял. Это открытие могло ему помочь выполнить задуманное! Но как?

Спиридон, увидев в глазах Юсуфа слезы, попытался отвлечь своего мастера от невеселых дум.

— Эх, Юсуф! Не по Сеньке шапка! Мало тебе девок? Ты только позови, любая твоя будет! Князь обещал помочь в твоем деле с домом. Юсуфу стало еще больнее. Он вынужден принимать помощь от своего соперника. Он еще раз увидел разницу положения раба и князя.

Неудачный поход за покупками породил у Савича мысли, которые могут все вернуть, сделать его дочь княгиней.

Он придумывал план за планом, но не один из них не годился. Как подтолкнуть Юсуфа к похищению Анны? Как перехитрить охрану? Как сделать так, чтобы самому выйти из воды сухим? Ни на один вопрос ответа не было.

Данила ходил мрачный, что немедленно заметила Ефросинья.

— О чем кручинишься, муж мой? — спросила она, уперев руки в бока, смотрела на мужа взглядом, который исключал возможность оставить вопрос без ответа.

— С полками не ладится, хлеб убрать надо, никого в кольчугу не загонишь, — для убедительности он даже всплеснул руками. Но жена позы не изменила.

— Соври Пелагее, она тебе поверит, а мне говори правду.

— Я тебе сказал правду, — Данила пошел к выходу.

— Не хочешь говорить, тогда я попробую угадать.

— Что ты можешь угадать? — Данила насмешливо взглянул на супругу.

— Слушай! — Ефросинья поближе подошла к мужу, чтобы говорить тише, — ты смурной стал после того, как побывали в лавке. Ты думаешь, я не видела, как тот монгол стал каменным? Говори! Ты решил помочь ему украсть Анну?

Данила раскрывал и закрывал рот, не в силах вымолвить словечко. Жена поразила его свой проницательностью. По реакции мужа Ефросинья поняла, что попала в точку.

— Погубить нас хочешь? — она все ближе подступала к нему, — а ты подумал, старый дурень, что Юсуф приведет сюда монголов, а те пожгут и разорят город, убьют людей! Нас проклянут!

Данила закрыл лицо руками. В голове стучало: «Как я мог, не предвидеть такого поворота событий».

— Прости меня, мать, я действительно схожу с ума.

— Перестань об этом даже думать!

— Все! Все! Забыли!

Розовый туман его мечты развеялся окончательно.

Церковь строили на другой стороне площади от дворца князя. Бревенчатые стены храма возвели быстро, но далее дело застопорилось. Василко подошел к бородатым мужикам, сидевшим у стены. Они поспешно встали, сняв малахаи* (Пояснения слов даны в конце книги), поклонились.

— Почему не работаете?

Мужики робко молчали.

— Что, языки проглотили?

— Дураков много, а умного ни одного! — выпалил самый смелый мужичок. Затем, видимо испугался своей смелости, спрятался за спины товарищей.

— Что ты прячешься? Иди ко мне. Расскажи все.

Мужичок несмело выступил вперед.

— Да что… Стены строить привычно, а крышу, говорят, надо делать по-другому, а как, — никто не знает.

Князь усмехнулся своим мыслями, сказал:

— Хвалю за смелость! Найди мне отца Тихона и попроси его подойти ко мне.