— Кстати, не сказал самое главное: Ольга Петровна просила сообщить, что бабкой нас сегодня угостит.

— Бабкой?

Гуков озадачен. Отказывался он из скромности. Слишком уж, дескать, зачастил к Котовским, днюет и ночует у них, намозолил глаза, надо же, дескать, Григорию Ивановичу хоть по приезде отдохнуть без посторонних… Но бабка… Это любимое его блюдо…

И Гуков сдается:

— Если бабка, то дело в корне меняется. Не смею отказаться, характера не хватает. Во сколько прикажете? Часиков в пять?

— В семнадцать ноль-ноль.

— Есть, в семнадцать ноль-ноль, товарищ командир!

Впрочем, кроме вкусной румяной бабки предстояли и важные разговоры. Котовский рассказывал о Москве, о съезде, о том, как встречена была весть о кончине Ленина, о поездке в Харьков к Фрунзе, о том, как много потребуется от них всех, чтобы одержать победу. Котовский говорил:

— Когда ты берешь в руки лопату, чтобы вскопать гряды, когда ты встаешь у станка, выезжаешь в поле на тракторе, открываешь учебник, сидя за партой, когда ты строишь дом, или готовишь обед для артели, или просто подметаешь улицу, или судишь преступника, или ведешь в открытом море торговое судно, или испытываешь новой конструкции самолет, — помни, ты строишь новое, социалистическое общество! — Помолчав, он заключил: — Ну, а теперь давайте рассказывайте, как и что у вас?

Котовский входил во все дела корпуса, его интересовало все без исключения, он не упускал ни одной мелочи. Да и существуют ли мелочи в таком ответственном деле, как военная выучка? Слишком дорого может обойтись впоследствии малейшее упущение. В военном деле мелочей нет.

Григорий Иванович с удовольствием беседовал с Гуковым. Вот бесценный старик! Работает азартно. Дело знает. С таким легко и спокойно: не подведет. Гуков обстоятельно излагает самую суть. Из его доклада видно, что он вникает во все стороны корпусной жизни, знает порядок, знает людей, а главное — относится к делу не по-казенному.

«Хороший старикан!» — думает Котовский, любуясь им. Однако вслух этого не произносит. Знает по себе, как неприятно выслушивать похвалы. Котовский так рассуждает: нельзя хвалить за то, что ты хороший, честный, храбрый, что ты выполняешь долг. Ведь все это — обязательные качества человека.

Выслушав доклад, Котовский сказал:

— Значит, опять эскадрон связи подкачал? Снова отлынивает от физической подготовки?

Физическую подготовку, ежедневную гимнастику Котовский считал непременным условием военной учебы. В корпусе он начал с того, что отобрал по нескольку человек из каждой дивизии и стал заниматься с ними, приглашая к себе, знакомя их с литературой по физическому воспитанию, объясняя значение спорта и гимнастики, рассказывая о своей личной практике и демонстрируя перед ними весь цикл упражнений по системе доктора Анохина.

Таким образом удалось подготовить первых инструкторов в корпусе.

В гимнастическом зале корпусной школы ежедневно происходили занятия. Гимнастика и спорт были обязательными предметами. Зимой по указанию Котовского постепенно снижали температуру в гимнастическом зале. Когда курсанты были достаточно подготовлены и закалены, гимнастику перенесли на свежий воздух, стали делать упражнения, стоя на снегу, в трусах и тапочках. Котовский показывал пример. Надо сказать, что на курсантов школы можно было полюбоваться, это были здоровяки на подбор, с отличной мускулатурой и отличным настроением. Котовский настойчиво подчеркивал, что не наблюдалось ни одного случая простудного заболевания среди молодежи.

— Вот что значит закалка! — торжествовал он. — Вам никогда не понадобятся порошки от кашля!

Особенно привилось физическое воспитание в артиллерийских частях, стоящих в Умани. И отдельная 37-миллиметровая батарея, и артшкола были лучшими. Котовский приказом объявил им благодарность за постановку физического воспитания. Относительно же эскадрона связи Котовский говорил:

— В семье не без урода. Но будем надеяться, что и наши связисты поймут значение спорта.

— Они говорят, — усмехался Гуков, — что и так никогда не простужаются.

— Вот в этом и коренится их ошибка! Разве значение спорта и физического воспитания исчерпывается тем, что избавляет людей от насморка? Связисты говорят, что они и без гимнастики не простужаются. Можно также решить, что незачем мыть руки, и так чистые! Правда, всегда считалось, что самые развитые и толковые в армии — артиллеристы. Но времена-то сейчас другие. Разве саперам не требуется такая же серьезная подготовка? А связисты в наше время? А что вы скажете об авиации? Разве мало требуется от разведчика? И разве теперь не должен каждый боец, а особенно командир, знать не только свою, но и другие отрасли военного дела? Быть знакомым со всякого рода оружием? Изучать самым основательным образом связь всех родов войск между собою и их взаимодействие?

— Само собой разумеется, — охотно соглашался Гуков, — теперь это становится азбучной истиной.

— Вы знаете, Владимир Матвеевич, я убежден, что физическое воспитание — это первый шаг к воспитанию характера, к воспитанию вообще. Это самодисциплина. С этого начинается человек. Вежливость, внимание к людям, уважение к женщине, добросовестность во всех делах и поступках, привычка быть хозяином своего слова, обязательность — все это, вместе взятое, и есть, по сути, привычка мыть руки перед едой и привычка начинать день с гимнастики. Это все равно что не забыть утром завести часы: забудешь остановятся. А можно ли ждать от неаккуратного или нечистоплотного человека, что он окажется хорошим гражданином? Что он не свихнется? Что он не напутает?