— Седрик.

— Откуда?

— Из Гальвании. — Эмма давно и довольно тщательно продумала свою легенду и собиралась ошеломить гнома «правдивыми» подробностями.

— Вы в курсе, кого мы тут нанимаем?

— Оруженосца для принца Керузии Кая, именуемого в анналах Рыцарем Льва, благороднейшего из современных героев…

Гном выпучился еще больше.

— Ладно… Неплохо… — сказал он. — Хм… мы отказали многим, но вы, похоже, и сами это знаете.

— Да. Отсюда парни выкатывались с такими мордами, что мы пузы надорвали, — басовито хохотнула принцесса. — Что вы им наплели?

— Ничего… — покачал головой Карамболь. — Неважно. Итак, что вы можете сказать? Опыт имеется?

— Имеется. Еще бы… — Эмма решила немного придержать коней с демонстрацией мужественности, ибо откровенная показуха может вызвать обратный эффект и заронить в коротышке подозрения. — Я служил оруженосцем у…

Дальше следовал длинный список рыцарей, специально отобранных Эммой для легенды. Были они известны, но не составляли «первый эшелон». Твердые звезды-середнячки, никогда не достигавшие вершин рейтинга, но совершившие немало впечатляющих подвигов. Плюс к этому Эмма чуть приврала, упомянув рыцарей, существовавших только в книгах, которые она читала.

Всего бывших хозяев у оруженосца Седрика набралось пятнадцать штук. Заметив на лице гнома довольно странное выражение, принцесса испугалась, что переборщила.

— Да вы, я вижу, весьма опытны, — сказал Карамболь. По правде, гном изо всех сил старался не показать своей радости: вот, наконец, кто-то стоящий — и о деньгах с порога не говорит, не требует по мешку золота за каждый день службы. — Но почему вы так часто меняли хозяев?

— Хм… меня влекли эти… ветра странствий.

— То есть, — прищурился гном, — вы попросту сбегали?

— Я бы так не сказал, — ответила Эмма, чувствуя подвох.

Гном поерзал на стуле.

— Я почему спрашиваю, — елейным голоском произнес он. — У Кая в последнее время с оруженосцами не ладится. То одного увлекут ветра странствий, то другого. И ладно бы эти прохиндеи убегали просто так, но ведь так и норовят при этом положить что-нибудь в карман. Мне не хочется нанимать на работу еще одного воришку.

Принцесса искала, что бы ответить. Кто мог знать, что у Кая такие проблемы?

— Ну, мои хозяева, благородные герои, сами отпускали меня.

— Вот как?

— За верную службу и оказанные услуги.

Карамболь похлопал ресницами, пытаясь представить себе такое. Что-то в этом оруженосце было странное. Хлипкий, маленький, внешне не производящий никакого впечатления. Да еще на странствующего студента похож.

Определенно врун и самозванец. Увы, как большинство сегодняшних соискателей.

— Ну, допустим, — продолжил гном. — Тогда у вас должны быть рекомендательные письма от ваших прошлых хозяев. Покажите хотя бы одно.

Эмма знала о подобной практике, и, конечно, писем у нее не было. Оставалось врать и дальше.

— Видите ли, случилась со мной по дороге в Таратай одна большая неприятность. Разбойники.

— Разбойники, значит…

— Они самые. Напали ночью, когда я спал, ударили по голове, привязали к дереву. И украли все мое имущество вместе с письмами.

— Но приехали вы, кажется, верхом.

— Да. Были деньги, спрятанные в подошве сапога. На них я и прикупил лошадку.

— Обычно разбойники снимают и сапоги.

— Да?.. То есть, да! Но им… было некогда, понимаете? Они спешили…

— Куда же?

Лицо принцессы побагровело. Столько она не врала ни разу в жизни.

— У их главаря был семейный ужин, его мама настаивала, чтобы он был вовремя…

— Ночью? Семейный ужин?

Дотошного гнома было не провести. Карамболь пронзил переодетую принцессу взглядом, похожим на стилет, и Эмма подумала: ее просто побьют или отправят в околоток за попытку внедриться в окружение принца Керузии с подозрительными намерениями? В околоток ей не хотелось. Принцессам там явно не место.

— А еще я сумел освободиться от пут, пока разбойники копались в моих вещах, и сразил пятерых из них. Остальные убежали, — сказала Эмма, сама обалдев от такой наглости.

Агент побледнел, провел дрожащей рукой по волосам, потер нос, покрытый прожилками. По всем признакам рассказ Седрика потряс его до глубины души.

— Мда…

В голове Карамболя творилось гоблин знает что.

С одной стороны, этот рыжий веснушчатый паренек ему нравился, с другой — было нечто, что мешало безоговорочно поверить его байкам. Да ведь, положа руку на сердце, он откровенно врал! Не надо быть чародеем, чтобы понять, что этот типчик что-то скрывает.