Туман пополз вдоль стены на выход, двери сами отворились, выпуская меня в коридор, а потолочный светильник, словно молчаливый экскурсовод, стал останавливаться у каждой картины, освещая кусок стены чуть сильнее, чтобы я могла в подробностях рассмотреть лица изображенных на холстах людей.

— А как узнать, кто есть кто? — спросила я своего провожатого, кивая на картину.

В тот же миг рядом с картиной на обоях с зелеными завитушками цветочного узора вспыхнуло изображение родового дерева. Почти у самых корней пульсировала точка. На нее-то я и нажала. Открывшееся меню выдало подсказку, однако прочесть ее я не смогла.

Вроде и буквы кириллические, да только местами поменянные перепутанные и составленные в сложные ребусы.

— Это чего такое? — я попыталась разгадать загадку, но поломала все мозги и бросила неблагодарное дело. Главное я уяснила — дама с собачкой и высоченной прической на голове — одна из основоположниц рода. Ну, и помогло оно мне? Нет. Идем дальше.

Вместе со мной передвигался светящийся туман и мигающие на родословном дереве точки. Чем дальше я шла по коридору, тем выше загорались точки, подбираясь к вершине.

Портреты одиночные, парные и общие, изображающие сцены застолья, охоты или бала чередовались с миниатюрами пейзажей и натюрмортов.

Когда до верхушки дерева оставалось совсем немного, я обратила внимание на знакомые черты мужчины, стоящего рядом с миловидной блондинкой в простом платье служанки.

Похоже, художник решил запечатлеть момент переодевания и гуляния на маскараде.

Другого объяснения простецкой одежды девушки я не нашла.

А знакомыми были глаза. Точно таким же цепким взглядом совсем недавно изучал меня старикашка, мирно сопящий сейчас в кресле. Ага, добрались-таки до победного финала.

Точка на рисунке дерева вновь запульсировала, я же, в надежде получить справку, снова ткнула пальцем.

— Ай, — пискнула стена.

— Ай, — отпрыгнула я, когда палец вместо шероховатости стены надавил на нечто мягкое. — Простите…

— Да, ладно, сам виноват, — отозвался некто невидимый. Ни умеренно яркий свет тумана, ни пульсирующая точка не помогли разглядеть говорившего. — Не надо было так близко подлезать.

— А вы кто? — я терла глаза, но это не помогало.

— Я — Труль, — сообщила стена. — Я тут живу.

Дом призраков, какой-то!

— Труль — это имя?

— Нет, блин, должность! — съязвил голос. — Конечно — имя. Я хранитель галереи.

О, это я удачно зашла!

— А чего ж ты, хранитель, молчал, когда я просила о помощи?

Стена смущенно замолчала. А я выжидающе смотрела в пустоту. Не очень приятное чувство, скажу я вам, разговаривать с никем. Жуть!

— И все же? — я поторопила собеседника с ответом.

— А оно тебе надо?

— Пф-ф, — возмущенно выдохнула я, — ох, и приветливые же все тут! Прям, на рану прикладывай!

— А что, болит у тебя, где? — засуетился голос. — Где болит? Грудь?

О, хранитель — точно мужчина! Сразу на ценность покусился!

— Музейный экспонат! Руками не трогать! — я тут же прикрыла вожделенное место руками.

— Не болит у меня ничего. Я полностью здорова!

И снова перевела взгляд на пару, изображенную на портрете:

— Так кто это?

— Это теперешний хозяин поместья, — жалобно пискнул голосок хранителя галереи. — Это он сейчас сидит в кресле и видит сны про подводные лодки.

— М-м-м, — задумчиво промычала я, — зовут-то его как?

— Рапцель Темный. Простите, — запнулся голос, — господин Рапцель Темный. Первый.

По голосу было слышно — не жалует местных хранитель искусства своего хозяина.

— А есть второй? — уточнила я.

— Есть, но с ним не лучше ситуация.

— А почему? — мерцающая точка на родовом древе погасла, а флуоресцентный туман пополз далее по стене. Я тронулась вслед за маревом.

— Когда хозяйка была жива — было весело. Много слуг, много гостей. А как ушла она от нас, так совсем плохо стало. И господин Микарт Темный Второй тоже ушел.

Я замерла, как вкопанная. В висках застучало с такой силой, что я оглохла, глаза защипало.

Я пошатнулась и еле удержалась на ногах. Кривоногий стульчик тут же услужливо подбил меня под коленку. Я опустилась на сидение, продолжая переваривать информацию.

— Микарт? — решила я уточнить, не доверяя собственному слуху.

— Микарт, — подтвердил голос, а туман, словно игривый щенок, завилял хвостом, запрыгал под потолком.

— Где он сейчас? — голос сел, пришлось прокашляться.