Я утвердительно кивнула. Кто ж в наше-то время домашнего караоке и шоу «Гондурас имеет талант» не умеет петь? Гуано вопрос!

— Тогда входи, но тихо!

Я шагнула вслед за крохой и тут же на него наступила — не заметила в темноте.

— Да ты… — зашипел на меня карлик, — ноги кучерявые!

Ой, вот кто у нас садовник!

— Простите, — я тоже перешла на шепот.

— Документы есть какие?

А какие у меня документы? Откуда, помилуйте?!

Я стала судорожно шлепать себя по несуществующим карманам:

— Дома забыла, — наконец сообразила я.

Карлик шмыгнул носом.

— Ну, ладно.

Я поспешила на звук удаляющихся шаркающих шагов.

Как я и думала, зеленый — был любимым цветом декоратора. Коридор освещался слабым отблеском магического болотного огонька, подпрыгивающего над головой гнома при каждом шаге. Именно благодаря этому тусклому источнику света мне и удалось рассмотреть интерьер: череда закрытых дверей, галерея огромных картин с видимыми ногами людей и животных — коней, собак, львов и прочая, одиноко стоящие стулья и кушетки, обитые бархатом еще одного противного цвета зелени. Или это обман зрения?

Отсвет от болотного огонька?

И как вообще можно умудриться шаркать по ковру?

— А вы всегда…

— Ш-ш-ш!

Я аж подпрыгнула, так свирепо зашипел на меня карлик.

— В этом доме говорят только шепотом!

— И ходят на цыпочках! — подхватила я, забывая о приличиях. А ведь меня могли бы запросто выставить за дверь. Или вообще не впускать. — А вы всегда у гостей документы спрашиваете? — я все же перешла на шепот. В гостях как-никак.

— Это я так, на всякий случай, — продолжал шептать и шаркать гном, — а вообще проверку проходит каждый.

— Какую проверку?! — я застыла на месте. Никаких проверок мне проходить не хотелось.

Карлик остановился тоже. Его самого видно не было, но подпрыгивающий шарик света никуда не двигался, и я решила, что карлик все-таки стоит.

— Боишься?

Черт! Боюсь, до чертиков боюсь! А вы бы не испугались, если бы из темноты, как в хорошем фильме ужасов на вас выехали и увеличились в размере два светящихся зеленью глаза?

Я поспешила кивнуть. Видение глаз рассеялось, на месте привидевшихся органов зрения снова возник болотный прыгающий огонек.

— Проверка уже пройдена, — зашаркал вновь карлик. — Дом сам знает, кого подпускать, кого впускать… а кого не выпускать. Кхе-кхе-хе-хе…

Поперхнулась я, а закашлялся гном. Жуть! Ограниченность видимости, недостаток информации… А вдруг, действительно, меня впустили в какой-то дом Каннибала Лектора и снимают скрытыми камерами «Молчание Ягнят»… Что делать? Что?!

— Если будешь громко думать — разбудишь хозяина, — ворчливо прошелестел мажордом. — Мы тебя накормим, дадим комнату для сна. Но если проснется хозяин — будешь петь ему песню. Он их любит перед ужином слушать, кхе-кхе-хе-хе…

Тут же всплыла картинка: я, сидящая в котле, меня посыпают приправами, поджигают хворост под котлом, а я такая вся розовощекая громко распеваю гимн Советского Союза.

Юмор всегда помогал в трудных ситуациях с психологическим давлением. Вот и сейчас помог. А еще сподобился подбросить смысл сказанной гномом чуть ранее фразы.

— Как это — тише думать?! Ваш хозяин мысли читает?

Гном тяжко вздохнул, но движения не прекратил — мы продолжали идти по мрачно-зеленому коридору.

— Дом наш мысли читает, научили на свою голову, — пожаловался карлик, — а потом начинает свои истории придумывать. Скучно ему тут, одному. Летом-то хоть с деревьями поговорить можно, а зимой — все спят. Все…

Мать моя женщина, куда я попала? Читающие мысли строения, говорящие деревья…

— Тише думай, говорю!

И слышащий чужие мысли карлик. Ох, куда ж я попала?

— А меня отсюда выпустят? — решила я уточнить на всякий случай.

— А вот завтра и посмотрим, — в последний раз шаркнул ногой мажордом и толкнул дверь.

В образовавшуюся щель тут же высунулись щупальца флуоресцентного марева. Болотный огонек радостно запрыгав на месте, через два подскока с разгона врезался в туман и растворился в нем.

Пропускать меня вперед никто не стал, пришлось самой придерживать тяжелую дверь и протискиваться в щель.

Комната освещалась огнями дискотеки. Скучной монотонной дискотеки. Дымное марево «росло» на стенах, выбрасывало споры светящегося тумана, шевелило щупальцами воздушных медуз. Жуть! Именно этот туманный свет я видела в освещенных окнах поместья, когда шла по аллеям парка.

Я поежилась, и в ту же секунду туман ринулся ко мне. Сгустился, завис большой белой кляксой на стене. Я краем глаза видела, как из молочной густоты выполз отросток, погладил меня по волосам, попытался дотронуться до кожи, и вдруг отдернул свою туманную лапу, словно обжегся. Брызнул искрами и пустился наутек. Я, как и карлик, внимательно следили за передвижениями флуоресцентного дымка.