– Профессор, вы интригуете с каждой минутой все сильнее, – сказал Связист.

– Я оказался в эпицентре действия установки, – сказал Версоцкий. – И на себе ощутил все прелести перемещения во времени. Темпоральные пузыри надувались и лопали, таская меня за собой, а когда я уже смирился с мыслью о смерти, окончательно выбросили через много лет от времени, когда я жил. Год назад я оказался в Зоне, где про меня все давно забыли. Выбравшись наружу, но не афишируя свое появление, я выяснил, что давно считаюсь погибшим. А мой старший товарищ продолжает пожинать лавры и, что было очевидно мне, но почему-то никто не обращал на это внимания вокруг него, строил новую установку. Более мощную. Чтобы повторить свой ужасный эксперимент.

– Я ничего не понимаю, профессор, – сказал Связист. – А как все это связано с вашей работой над пси-аномалиями?

– Я решил, что должен любым способом попасть в Зону и разрушить планы этого человека. У меня было два преимущества. Во-первых, я знал, где он будет восстанавливать свою установку. На старом месте. Это в разы проще, чем затевать строительство нового проекта. К тому же, все можно провернуть в полной тайне. Все, что необходимо, просто доставить объемный и тяжелый груз в нашу старую лабораторию. Во-вторых, он не знал, что я выжил. И тогда я пристроился к исследовательской группе, которая собиралась идти в Зону для исследования пси-аномалий. Бандиты и плен неожиданно разрушили все мои планы. И теперь Фека-Лом, а если официально, то Феоктист Борисович Ломакин, совершенно безопасно везет детали своей установки прямо в наш старый научный центр. Ведь туда была проложена в свое время железнодорожная ветка. Точнее, не так. Уже довез, смонтировал и успел запустить, благо при современных технологиях сделать быстрый монтаж не сложно. Вы видели серебристый туман перед тем, как мы вошли в деревню? Я тоже видел его много лет назад, когда темпоральный удар пришелся прямо в ту точку пространства-времени, где я в тот момент находился!

Профессор устало опустил голову на руки. Наступила абсолютная тишина. Потрясенные Связист, Васильев и наемник во все глаза смотрели на Версоцкого, не в силах поверить в то, что он рассказал.

Звон упавшего на бетонный пол патрона словно привел всех в чувство.

– Наш Феоктист Борисович – это ваш старший коллега и маньяк по совместительству? – пораженный до глубины души Связист в этот момент просто мечтал, чтобы Версоцкий объяснил, что произошла ошибка и речь идет о совершенно другом человеке.

– Душевный дедулька, правда? – горько сказал Версоцкий. – Да, Феоктист Борисович Ломакин, по сталкерскому прозвищу Фека-Лом, и есть тот самый маньяк, готовый ради своего любопытства разрушить весь мир. А в бронепоезде он везет запчасти своей установки. Не знаю, как он планировал убедить руководство экспедиции перейти на другую железнодорожную ветку, но…

– Я знаю, – вдруг сказал Связист, осознавший, что все его странные сны, несмотря на непохожесть на реальных прототипов, удивительно точно показывали то же самое, о чем говорил профессор. – Мне Хантер хвастал, что ему нападение на поезд заказывал кто-то из организаторов экспедиции. Что сперва был разработан план увода бронепоезда на другую ветку, который бандиты и осуществили, а уже потом Хантер решил, что глупо будет не воспользоваться таким случаем и не прибрать все к своим рукам. Получается, это Ломакин все придумал, чтобы протащить свою установку по старым путям. А Хантер на нем руки решил погреть. Вор у вора дубинку отнял.

– Ну, вот теперь и мне все понятно, – с горьким удовлетворением сказал Версоцкий.

– И что теперь делать? – устало спросил Связист.

– Если вы понимаете, на пороге какой катастрофы мы стоим, то надо идти к заброшенному Исследовательскому Центру, где была наша старая лаборатория, – не поднимая головы ответил ученый. – Преодолеть сопротивление его сотрудников, после чего уничтожить маньяка и его приборы. Иначе никак.

– А при чем тут мы вообще? Это твои проблемы, – резонно заметил Васильев.

– Ошибочка. Если я правильно трактую признаки происходящего, установка уже запускалась и не один раз. И страшная вчерашняя гроза шла с типичными признаками темпоральных пузырей. Если он будет продолжать ее включать, до Периметра мы можем просто не успеть дойти. Не буду говорить про весь мир, энергии тут не настолько велики, но в пределах Периметра все будет перевернуто с ног на голову и обратно не один десяток раз.

– Получается, – сказал Связист. – Поезд все-таки ушел из ловушки и добрался до лаборатории. – Это все упрощает. Надо просто добраться до Центра, забраться в бронепоезд и рассказать все полковнику Кудыкину. А уж полковник обязательно что-нибудь придумает.

– Ты собираешься ему помогать? – наемник встал с койки и подошел к столу. Оперся ладонями на столешницу. – Он же с этим Ломакиным заодно был. И скромно умалчивает, сколько сам людей погубил.

– Он хотя бы пытается это исправить, – вступился в защиту ученого Васильев. – А сколько людей загубил ты, наемник? Тем более у нас нет выбора: ты же его слышал. К Периметру идти может и бесполезно уже, не дойдем.

– А если он брешет? – с вызовом спросил наемник.

– Даже если я вру, – быстро сказал Версоцкий, – вы ничего не теряете. Можно идти к Периметру через наш Центр. Это почти по пути, если я правильно определил расположение водохранилища.

– И как мы это сделаем? – скептически усмехнулся наемник. – У нас ни оружия, ни одежды, ни дозиметров.

– Ты в моем схроне, не забывай. Подыщем что-нибудь. Ученый, – проводник посмотрел на Версоцкого. – На карте сможешь указать этот свой Центр?

– Д-думаю, что да. – Версоцкий часто закивал. – Я помню, где он…

– Хорошо.

Васильев поднялся и подошел к широкому, выкрашенному в зеленоватый оттенок, шкафу. Положил руку на ручку цифрового замка и принялся крутить ее. Несколько делений влево. Потом вправо. Снова вправо и два раза влево. Раздался щелчок. Проводник присел на корточки и приоткрыл дверцу шкафчика. Просунул в образовавшуюся щель руку. Спустя миг на средней полке покоилась граната, снятая с растяжки. Связист этому даже не удивился.