Но втайне от жены, обволакивая сознание и возбуждая кровь, развивались отношения и во второй семье капитана. Любовь к женщине, подарившей ему на старости лет сына-моряка, усиливало чувство вины перед обоими за столь позднее прозрение и признание своего отцовства. Разрыв с Верой Николаевной становился делом времени… Задумав в очередной раз испытать судьбу, Дмитрий Афанасьевич в октябре 1930 года оставляет техникум и переходит на работу в Регистр СССР [864] на должность начальника сектора классификации.

В 1931 году он издаёт в Москве свои очередные книжки: «20 000 миль под парусами» с фотографиями похода «Товарища» в Аргентину и повесть «Штурман дальнего плавания».

В следующем году 65-летний капитан, не в силах укротить свои чувства к 50-летней вдове и матери его ребёнка, оставляет жену, с которой его связывали 31 год совместно прожитой жизни, двое детей и двое внуков. Надо ли говорить о реакции родных: нервном срыве Веры Николаевны; смущении и стыде сестры Марии; недоумении и обиде за мать Ксении и Николая; замешательстве племянниц, матери, брата и сестёр жены; удивлении зятя и невестки!?

После разрыва брачных уз бывшие супруги расстаются навсегда: Дмитрий Афанасьевич переезжает в квартиру Ольги Михайловны (Фонтанка, 34), Николай забирает мать в Хабаровск по месту своей службы.

А новая любовь оказалась права и плодотворна. Именно в эти годы капитан Лухманов пишет и в 1933 году издаёт в Москве свою самую известную, волнующую юношеской чистотой и восторженной романтикой автобиографическую повесть «Солёный ветер», многократно переиздававшуюся многотысячными тиражами вплоть до 1999 года. Его общественная активность и авторитет, несмотря на семейные неурядицы, позволили ещё раз пройти партийную чистку и добиться перевода, по состоянию здоровья, в… солнечную Грузию на должность начальника Потийского морского техникума (Тифлиская набережная, 25)! Покидая Ленинград, глава семейства увозит с собой и новую жену, и 22-летнего сына Владимира Ошанина к тому времени уже штурмана.

Николай Лухманов приехал во Владивосток к самому началу военного конфликта на КВЖД и сразу оказался в гуще стремительно развивающихся событий: 10 июля — первое нападение китайских войск правителя Северо-Восточных провинций Маньчжурии Чжан Сюэ-ляна на управление дороги в Харбине; 6 августа в противовес надвигающейся агрессии была спешно создана Отдельная Дальневосточная армия (ОДВА), 28 августа в Хабаровск прибыл её первый командующий — герой Гражданской войны в Сибири В. К. Блюхер. 12 октября развернулись и настоящие бои, закончившиеся подписанием 25 ноября договора с Китаем об урегулировании конфликта.

1 января 1930 года ОДВА стала Краснознамённой с переименованием в ОКДВА. Заслужил своё первое отличие — бронзовый знак Осоавиахима СССР [865] «Бойцу ОКДВА» — и младший командир Н. Д. Лухманов, с января 1930 года военный переводчик и помощник начальника 3-го сектора штаба армии. Затишье оказалось временным. Уже на следующий год в Маньчжурию вторглись японцы.

Начались многочисленные нарушения государственной границы, обстрелы советской территории, и штаб армии готовился к возможному развитию событий с новым коварным противником.

В июле 1931 года Николай успешно окончил шестимесячные курсы усовершенствования комсостава при IV управлении Штаба РККА с положительной характеристикой. За ударную информационную работу по Японии неоднократно поощрялся (именное оружие, денежные премии), но ввиду слабого здоровья был освобождён от участия в спецоперациях.

Опорными пунктами советской разведки тех лет являлись Шанхай, где с конца 1932 года успешно действовала группа Р. Зорге, и Харбин с его многочисленной агентурой из среды русской эмиграции. В Японии под личиной помощника военного атташе с 1932 по 1936 годы работал выпускник Восточного Отдела академии имени Фрунзе резидент Н. Вишневецкий «Сакура» — связник Р. Зорге в Токио и бывший начальник разведотдела (РО) ОДВА.

Здесь, на Дальнем Востоке, судьба ещё раз свела офицера Лyxманова с высшими чинами Красной Армии, определившими его судьбу: военным дипломатом, командиром корпуса и Приморской группы войск (с января 1932 по июнь 1934 года) В. К. Путна; заместителем командующего армией по политчасти (с апреля 1935 по июнь 1936 годы) корпусным комиссаром Я. К. Берзиным.

После второй волны провалов советских резидентур в Австрии, Латвии, Германии, Польше, Румынии, Турции, Финляндии, Франции в 1932–34 годах вопрос в мае 1934 года рассматривался на заседании Политбюро ЦК. В результате Разведуправление Штаба РККА усилили более чем 20-ю специалистами иностранного отдела ОГПУ во главе с асом разведки А. Х. Артузовым (Фраучи, итальянцем по происхождению).

Но спустя всего лишь 9 месяцев после реорганизации секретной службы, в феврале 1935 года, последовал разгром советской агентуры в Дании с арестом четырёх транзитных нелегалов. Принимая на себя вину за случившееся, Ян Карлович Берзин сам подал рапорт об увольнении с должности и был отправлен подальше с глаз генсека.

В начале января 1934 года и японцы раскрыли несколько групп IV отдела штаба ОКДВА в Маньчжурии. После перевербовки арестованные агенты, как депортированные, оказались на территории СССР. Одним словом, просчётов и некомпетентности в деятельности тайных служб всех уровней действительно хватало. По рекомендации комиссара Николай Дмитриевич в марте 1936 года становится помощником руководителя информационного отделения РО, где знакомится с вернувшимся после 4-летнего «представительства» в Японии «Сакурой», назначенным начальником одного из отделений разведки.