Массивный золотой ошейник маслянисто поблескивал в ярком солнечном свете.

– Вы хотите, чтобы он сомкнулся на вашей шее?

– Нет! – Нестройные выкрики; в основном – Инженеров.

– Не слышу. Хотите вы этого?

– Нет! – Крик вырвался как из одной глотки, хотя воинов и Инженеров по-прежнему было слышней, чем всех остальных.

– Ну вот. – Теперь Карл говорил тихо, заставляя народ прислушаться. – Теперь о выборе. Вы можете отдать свой голос за мэра, можете отказать ему в доверии. Но даже если сейчас Ахира и останется мэром, потом вы всегда сможете передумать. Но это?.. – Он поднял над головой золотой ошейник. – Захлопнув его на своей шее – неужто надеетесь вы когда-нибудь снять его? Что, если он задушит тебя, Хтон?

– Подожди, это нечестно…

– Честно? Я покажу тебе честность. Леди Дара – лови! – Он швырнул ошейник Даре. Та поймала его – и выпустила, словно он был из огня. – Отнеси это владыке Коралю и скажи ему, что Приют будет верным союзником Терранджи, но кто попробует нас сожрать – подавится.

Карл шагнул к коробу-урне и остановился перед двумя бочонками рядом с ней.

– Вы можете голосовать и тайно, если пожелаете, – заговорил он, перебирая белые камешки. – Но я делаю выбор здесь и сейчас. Не возражаю, чтобы вы видели – какой. – Он поднял камень и показал толпе. – Я отдаю голос за Ахиру – и независимость. – Карл бросил камешек в урну и сошел с помоста.

«Лавен, Энди-Энди, Тэннети и дюжина других спрашивают, должны ли они сделать то же».

«Не сразу. Пусть первыми будут другие».

На помост выбрался Петрос.

– Я – как Карл Куллинан, – объявил он и взял белый камень. Каким-то образом парнишка добыл нож; теперь он обнажил его. – Кто из вас не держится за жизнь – давайте, остановите меня! – Он бросил камень в урну, спрыгнул с помоста и встал рядом с Карлом.

Не успел Хтон и рта раскрыть, как вскочила Ранэлла – Инженер-ученица.

– Инженеры стоят за Ахиру, – объявила она. – Все как один.

– Я тоже, – проговорил Терний. – И не понимаю, чего и зачем ждать.

– И я…

– Я стою…

Капель превратилась в ручеек и стала рекой.

– Переходишь в политики, Карл? – Ахира с улыбкой взглянул на него снизу вверх. Они медленно шли по дороге. В небе мигали звезды. – По мне – так ты давно уже политик. В своем роде. Хорошо врешь.

– Вру? Я?! – Карл наклонился, подобрал камушек и швырнул его в ночь.

– Этот золотой ошейник – он решил все.

Карл подышал на ногти и потер их о грудь.

– Спасибо. Я подумал – выйдет отличная метафора. По-твоему – нет?

– Да. Но я бы не сказал, что он – один из даров Кораля.

– А я этого и не говорил.

– Верно. Не говорил. – Ахира немного помолчал. Они свернули к дому, который гном делил с Уолтером и его семьей. – Мы отличная команда – ты и я. Я неплохо справляюсь с повседневной рутиной, но не могу… зажигать народ – как это делаешь ты. – Он пожал плечами. – Это попросту не мое.

– Не прибедняйся.

– И не думаю. Просто не будь тебя здесь – мы проиграли бы. И, вернувшись в следующий раз, ты столкнулся бы с мэром Хтоном.

– Перестань ходить вокруг да около, Ахира. Хочешь что-то сказать? Так скажи.

– Тебе пора остепениться, Карл. Проводить больше времени здесь, чем на дороге. Будь ты в Приюте – ты осадил бы Хтона, тогда и Сход не понадобился бы.

– Не выйдет. Впереди Энкиарское дело, а потом я обещал доставить домой Бералин.

Гном мрачно кивнул.

– И все же обдумай это – на будущее. Я говорил с Гвеллином; он собирается возвращаться в Эндел.

– Знаю. Но почему ты?..

– Много ты тут видел гноминь?

Карл кивнул.

– Что ж – что Гвеллин и его парни с нами лишь временно, было ясно с самого начала. Но его слово так же твердо, как…

– …слово Карла Куллинана. – Ахира хмыкнул. – Верно; о ружьях не будет сказано ни слова. Но, Карл…

– Что?

– То, что если мне когда-нибудь откажут от места, думаю, мне неплохо было бы пойти с ним. Я все еще не знаю, что я такое, Карл. Я здесь уже семь лет – помесь между человеком и гномом, – и мне интересно…

Карл остановился.

– Ахира. Взгляни мне в глаза. Ты хотел сегодня проиграть?

Гном не ответил.

– Хотел, верно?

– Карл, я… просто не знаю. Правда не знаю. Для меня все по иному, чем для тебя. Ты подчинил себе Барака – сколько уже лет тому. А я… во мне по-прежнему двое. Я знаю, что обязан жизнью Уолтеру, и Рикетти, и Энди-Энди, и в особенности тебе, но… – Он вскинул взгляд. – Черт возьми, Карл, я запутался, я брожу в тумане… Почему так? Ты вот всегда знаешь, что делаешь.