Как выяснилось, от моста я уплыла совсем недалеко — деревянный настил виднелся всего в паре сотен шагов левее и ниже моего продрогшего организма. Сама я была мокрой как мышь, с прилипшими к лицу волосами, растрепанная, облепленная комочками тины и щедро разукрашенная приставшими к одежде травинками. Обутая, слава богу, но в данный момент не испытывающая к своим убитым ботинкам ничего, кроме отвращения и искреннего желания поскорее избавиться от хлюпающей, истекающей речной водой обузы.

Внезапно снизу раздался звучный плеск, заставивший меня нервно обернуться, но рассмотреть своего спасителя я не успела — он проворно нырнул, мгновенно пропав в бурлящих волнах и уверенно двинувшись к противоположному берегу. Я только обнаженную спину и смогла заметить — широкую, вздувающуюся от каждого движения буграми могучих мышц, еще — такие же мускулистые руки, умело рассекающие воду, и мокрые длинные волосы, плотно облепившие затылок.

Ни хрена себе сюрпризики!

Кажется, мой неведомый спаситель плавает как Левиафан!

А потом я некстати вспомнила, как оказалась в реке, и резко подскочила, лихорадочно озираясь в поисках места, где можно укрыться от стрел и всполошившихся моим побегом людей эрхаса. Но почти сразу увидела злополучный мост и буквально остолбенела, не в силах осознать того, что видели мои расширяющиеся от изумления глаза.

Эрхас Дагон, как и следовало полагать, никуда не уехал. По-прежнему гарцевал на своем красавце-жеребце возле самой переправы, однако делал это как-то странно — то подступал к ней, горяча вороного скакуна, то неохотно отступал. Причем, судя по тому, с какими взбрыками и недовольным ржанием метался конь, можно было подумать, что он боится воды. Или что кто-то… или что-то… мешает ему приблизиться. У эрхаса было такое злое лицо, он так выразительно жестикулировал и яростно кривил рот — хорошо, что слов не слышно, — что я мигом приободрилась. А потом заметила, что его слуги находятся в столь же плачевном положении, не в силах войти на мост, и совсем успокоилась.

Однако поражало во всей этой ситуации другое: мой трепаный шейри с невероятно гордым и жутко довольным видом прогуливался по мосту буквально перед носом у беснующихся всадников. И не то чтобы не боялся их, а даже с каким-то злорадством наблюдал за их тщетными попытками преодолеть невидимую преграду.

Я присмотрелась и, различив наконец тончайшую полупрозрачную пленку, вставшую между коварным демоном и его преследователями, облегченно вздохнула. Так вот в чем дело! Кажется, этот хитрец все-таки нашел способ исполнить мою просьбу и остановил жаждущих крови дагонцев. Думаю, непонятную преграду он сотворил, иначе не ходил бы он там с таким довольным видом. И не скрипел бы эрхас зубами, с ненавистью глядя на пакостника-кота.

Так им и надо!

Я успокоенно опустилась обратно на землю, потому что ноги держали плохо. А шейри, вдоволь наиздевавшись над всадниками — хорошо, что отсюда не слышно, что именно он им так вдохновенно втолковывал, иначе, думаю, мне пришлось бы краснеть, — с независимым видом развернулся и неторопливо направился в мою сторону. Гордый, как не знаю кто. Величаво вышагивающий по разбитым в щепу доскам. Нагло задравший свой пушистый хвост и до того важный, что я едва не расхохоталась в голос. От облегчения, наверное? Однако тут же чуть не подавилась зарождающимся смехом, потому что Лину этого показалось мало: сделав какое-то небрежное движение лапкой, он с ленивым любопытством проследил за тем, как мост за его спиной начал рассыпаться буквально на глазах, а потом, сопровождаемый тихим шорохом разваливающейся древесины, так же неторопливо продолжил путь.

Я удивленно покачала головой. Ну, надо же… вот теперь верю, что он не простой кот, а самый настоящий демон. Действительно, верю. Да и как тут не поверить, когда на твоих глазах творится самая настоящая магия? Лин шел по мосту так, как, наверное, ходят великие полководцы по покоренным ими территориям — важно, уверенно, с видом истинного победителя. А за его спиной, едва не касаясь мягких подушечек лап, с тихим шелестом осыпались старые, просоленные и высушенные временем балки, превращенные каким-то невероятным образом в мелкую древесную пыль.

Я смерила взглядом расстояние до эрхаса и его людей и успокоилась окончательно: они далеко. Теперь их стрелы меня не достанут. Впрочем, они все равно попытались стрелять, только не в меня, а в Лина, однако, к моей вящей радости, все стрелы и даже арбалетные болты завязли в поставленном им заслоне. После чего, обиженно подрожав прямо в воздухе, с недовольным стуком упали под ноги взбешенным дагонцам.

И тут от реки снова послышался плеск.

Я машинально обернулась, ища источник шума, но оторопело замерла в очередной раз за этот трудный вечер. Потому что наконец разглядела своего спасителя… а когда разглядела, то тут же поперхнулась и ошеломленно разинула рот.

Незнакомец оказался не слишком высок — быть может, чуть выше меня, но совсем ненамного. Довольно широк в плечах, однако ровно настолько, чтобы это выглядело красиво. У него оказались длинные бронзовые волосы совершенно удивительного оттенка — уже далеко не рыжий, но и до сочного коричневого немного недотягивал. Да еще заходящее солнце игриво сверкало на мокрой макушке, придавая ей редкий оттенок. Мужчина мог похвастать весьма привлекательным, хорошо развитым торсом и сильными ногами, на которые я честно старалась не смотреть, чтобы не краснеть еще сильнее — все же не каждый день удается увидеть перед собой подобный образчик мужской красоты и совершеннейшего бесстыдства.

Почему бесстыдства, спросите?

Да потому, что этот тип крайне необычной наружности был сейчас, простите, бессовестно обнажен. То есть просто-напросто гол, даже без коротких подштанников, и это ошеломительное открытие непроизвольно вызвало густой румянец на моих щеках. Спасло только одно — уверенно поднимаясь на пригорок, незнакомец держал перед собой мой мокрый до безобразия мешок. И именно им прикрывал свои чресла от моего растерянного взгляда.

Конечно, я девушка вполне современная и по Интернету немало полазила. Побывала и на сайтах, где обнаженная натура была предметом естественным и вполне объяснимым. Кроме того, общение с противоположным полом уже успело отложиться на моей карме вполне закономерным следом. Все-таки нравы у нас далеко не пуританские, а я всегда считала, что, прежде чем строить долговременные отношения, следует изучить возможного претендента со всех сторон. В том числе и с ЭТОЙ. Однако вот так… вблизи… когда этот самый «претендент» совершенно не стеснялся своего отменного, надо сказать, тела и приближался с неумолимой неотвратимостью… честное слово, я почувствовала себя неуютно.