— У кого есть дома оружие, сейчас же принести сюда, — распорядился Петр. — Остальные возьмут топоры. Вооруженных разбить на взводы, по сорок человек на взвод. Командиров взводов назначу я. Олекса, Клейн, Мухок, выстройте взводы.

Из-под соломенных тюфяков опять появились на свет старые обрезы, со времен Бела Куна поджидавшие там нынешнего дня.

— Ума не приложу, — сказал старый Бочкай. — Ветер дует с севера, с Верецке, а пушки слышны с юга, со стороны Мункача!..

Часов в десять прискакал из Лавочне вестовой, тоже верецкинский парень. Он поговорил с Петром наедине.

— Рожош и несколько украинских господ тоже в Лавочне. Во что бы то ни стало хотят впутаться в дело.

— Немедленно задержать их!

— Но ведь они помогают нам… Говорят за нас, говорят по-украински…

— Арестовать их и, если не заткнут глотки, расстрелять! Понял? Передай Лакате мой приказ: если хоть пикнут, тотчас же расстрелять их.

Парень пожал плечами.

— Передам…

— Из Свальявы пошлю вам двадцать вооруженных.

Петр отобрал двадцать человек — шестнадцать дровосеков и четырех заводских рабочих. Пока он размещал их на двух телегах, прибыл Секереш. Он был бледен, но удивительно спокоен. Отдал честь по-военному, не здороваясь ни с кем за руку. К рабочим обратился с краткой прощальной речью.

— Укажите дорогу русским братьям!

Телеги тронулись.

Секереш, Петр, Бочкай и несколько рабочих из Свальявы и Полены совещались в директорском кабинете.

— С территории севернее Мункача чехи вывели все войска и всю жандармерию. Сегодня ночью под Мункачем происходили артиллерийские маневры. Чехи, видимо, боятся, как бы венгерцы не послали полякам подмогу через Берегсас — Мункач. Более выгодного положения и желать нельзя. Мы организуемся в пограничной с Польшей области, а затем, когда русские дойдут до Верецке, начнем наступать на Венгрию.

— Надо бы послать помощь в Лавочне. Основательную помощь! Ворваться в Галицию…

— Полякам это было бы только на руку. Венгерцы имели бы тогда предлог вторгнуться в Русинско. А так, используя венгерско-чешские и чешско-польские противоречия, мы без помехи вооружимся.

— А если лавочненцев побьют?

— Лавочне — только эпизод. Мы будем разрушать тыл поляков и тем ускорим победу стоящих в Галиции красных войск. Когда же русские дойдут до нас, — а ждать этого не долго, — тогда нашему отряду предстоит огромная историческая задача. Мы начнем наступление на Венгрию и Трансильванию. Таково распоряжение Центрального комитета венгерской компартии и то же советует нам наш военный спец, — заранее предупредил Секереш всякое возражение. — Ты, Петр, останешься здесь, в Свальяве. Волоц и Верецке тоже будут в твоем ведении. Гольд будет в Ужгороде, с ним останется Мария. Я работаю в Берегсасе, Гонда в Мункаче, Мондан перешел в Пемете. Как бы только Готтесман не натворил каких-нибудь глупостей! В военных вопросах тебе помогут Ничай и еще один товарищ.

Петра словно обухом по голове ударили.

— Но это же безумие! Мы упускаем лучший случай!

— Ты видишь только Свальяву. Но Свальява — это еще не вся Средняя Европа!

— Нет, не могу я здесь оставаться, когда…

— Неужели в эту решительную минуту как раз ты, Петр, нарушишь порядок и дисциплину? Тебе важнее то, что ты лично будешь делать, чем интересы дела? Честное слово…

— Останемся здесь, товарищ Ковач, останемся, — сказал старик Бочкай.

Услыхав, что Рожош находится в Лавочне, Секереш пришел в негодование.

— Арестовать его! Убить, как бешеную собаку!

— Я уже послал приказ Лакате.

— Пошли еще раз. Передай, что это необходимо.

Когда Ничай со своим товарищем прибыли в Свальяву, Секереш распрощался.

— Не забудь, Петр, — говорил он ему с телеги, — не забудь, что когда мы отправимся на юг, мы будем впереди всех. Мы первыми войдем в Будапешт. Выше голову, Петр! До свиданья! Не печалься: верь мне, русские не нуждаются в нашей помощи. Русские!.. Ну, до свиданья!

Когда Мондан приехал в Пемете, Варга расшевелил уже всю округу.

Вооруженная охрана, пароли, пропуска.

Отряд в тридцать человек стоял, готовый к походу. Место назначения — Лавочне. Все вооружение составляли длинные жерди.

— Без оружия? — удивился Мондан.

Варга шепнул ему что-то на ухо. Мондан весело рассмеялся. Варга с довольным видом похлопал себя ладонью по лбу:

— Есть еще голова на плечах!

Уходящему отряду он произнес горячее напутственное слово:

— Товарищи! Пролетариат всех стран смотрит на вас. Угнетенные народы Азии, томящиеся в венгерских тюрьмах коммунисты — все ждут, чтобы вы принесли им освобождение!

Отряд построился по четыре в ряд.

Впереди, с большим красным флагом, шагал одноглазый Юрко.

— За мировую революцию — вперед!

Звездная ночь. В небе ни облачка.

На свальяво-волоцкой дороге от обутых в лапти ног пыль поднялась столбом.

— Живей, ребята!

Сколько Мондан ни уговаривал Варгу, — ни лаской, ни угрозой нельзя было удержать его в Пемете. Торжественно распрощавшись с ребятами, он отправился за ними следом. В пять минут успел передать Мондану все дела, и — поминай, как звали.