— Три дня. Но запах не от них. Тут неподалеку серные источники, так что — сам понимаешь…

— Мерзость.

— Я знаю, — коротко отозвался купец. — В свое время я просидел тут неделю.

— Даже так? — Дарин с нескрываемым уважением окинул взглядом нового главу Орт-Налларов.

— У моего покойного отца были достаточно своеобразные представления о воспитании. Впрочем, я не жалуюсь, — Гарин ухмыльнулся. — Ну что, пойдем?

Эмиссар нервно сглотнул. Поняв, что здесь никто не собирается его убивать, он успокоился — но, похоже, зря.

— Может, лучше вывести их наверх?

— Не лучше, — вмешался советник. — Они непременно попытаются сбежать.

— Почему вы так думаете?

— А ты бы не попытался? — старик пожал плечами, словно этот исход событий был очевидным для всех. — Пошли.

Торин выскользнул из темноты, протягивая мешочки с ароматической солью, и Дарин на миг пожалел, что не захватил свою птичью маску — та пришлась бы как нельзя кстати.

— Вот, а ты не верил, — советник кивнул на первую же дверь. Судя по выпуклостям с внешней стороны, обитатель камеры изо всей силы лупил в нее кулаками. — Полвершка стали, между прочим. На совесть сделали.

— Это точно, — сухо отозвался Гарин. Он щелкнул пальцами, и створка послушно отворилась под весом бесчувственного тела. — Похоже, этого все-таки придется отнести наверх.

— Имя, фамилия.

Гном помотал тяжелой головой и его снова вырвало. Во рту стоял отвратительный вкус — словно после долгой и очень качественной пьянки.

— Имя, фамилия.

В глаза бил ослепительно яркий свет, от которого глаза болели и слезились.

— Имя, фамилия.

— Торар Гро-Диггар.

— Род занятий, — голос звучал сухо и холодно, как речевой синтезатор в машинах пришельцев.

— Держатель кабака «Темный эль».

— Дальше.

Торар попытался сглотнуть, а потом сплюнуть — он был готов на все, что угодно, лишь бы избавиться от помойки во рту, но тщетно. Даже язык, казалось, превратился в сухую корку, только чудом сохранив владельцу способность говорить.

— Воды. Дайте воды, умоляю…

— Дальше.

— Вы же и так знаете! — гном изобразил слабое подобие гнева. Он наконец-то догадался, что именно произошло. Вряд ли его взяли местные змагары — те не утруждали себя поиском доказательств, хватая любого, кто им не понравился и отправляя либо в Каземат, либо рабами на личные шахты и фермы. Похоже, его арестовали вовсе не местные, а такие же агенты, заподозрив в предательстве, и теперь отчаянно пытаются добиться правды. К сожалению, в затверженной наизусть инструкции ничего не говорилось о том, как действовать, когда тебя арестовали свои.

— Дальше.

— Воды, умоляю. Я все скажу!

В ладони пленному ткнулся прохладный стаканчик. Руки немилосердно тряслись, и только чудом Торару удалось донести его до рта, не расплескав все.

— Дальше!

— Агент-наблюдатель Небосводной. Как и вы, между прочим!

— Твои задачи.

— Наблюдать, вынюхивать, собирать слухи, сплетни и факты, обобщать и передавать в Центр. В случае крайней необходимости — помогать коллегам, чем могу.

— Назовите ваших коллег.

Торар задумался — это вопрос прямо противоречил инструкции. Возможно, его проверяли — тогда стоило проявить стойкость.

— Не имею права, вы же знаете! Это явно противоречит инструкции.

— Мы и так это знаем, так что ваше запирательство ничего не изменит.

— Тогда сами и назовите.

— Зорин Ар-Туллег, Гогор Ир-Ликин, Зотар Ур-Моллин, Темар Ир-Туллег.

— Дитара Ар-Марина забыли, — буркнул Торар. В горле снова пересохло, накатила тошнота, и гному отчаянно захотелось прилечь.

— Отлично, — свет погас и наконец-то повеяло прохладой. — Физический дискомфорт и профилактическое избиение может творить чудеса.

— Вы страшный человек, Ордан, — в этом голосе отчетливо прозвучал страх.

— Не волнуйтесь, нас уже мало таких осталось, — допросчик коротко хихикнул. — Ладно, с ним, пожалуй, на сегодня закончим. Эй, кто-нибудь — кликните ко мне Сизарей. Тут для них срочная работа образовалась.

Торар наконец сумел проморгаться, и то, что он увидел, заставило его буквально окоченеть от ужаса: он сидел в каком-то грязном подвале напротив массивного деревянного стола, заставленного настоящей батареей шахтерских фонарей, теперь уже погашенных — именно они давали столь яркий свет и жар. У двери в дальнем конце комнаты стоял старик в мундире «Предвестников» — местной шайки змагаров, и незнакомый гном в аккуратном, можно даже сказать, щегольском костюме. Именно в его взгляде читался плохо скрываемый страх.

— Он очухался, — от стены отделилась еще одна фигура — тоже в мундире «Предвестников». — Куда его — вниз?

— Помрет же… — старик, не торопясь, подошел к пленному и, ухватив его за волосы, повернул лицо Торара кверху. — Гарин, тут двери крепкие?

— Тут только одна — три вершка мореного дуба. Это бывший склад, — донеслось из коридора.

— Тогда оставим его тут. Нет, не отвязывай. Пусть сидит.

Когда дверь наконец захлопнулась, Торар, не сдержавшись, завыл в голос. Все оказалось куда хуже, чем он рассчитывал — его развели, как младенца. Кто бы ни был этот старик, равных ему по хитрости пленный не видел никогда — ни среди убеленных сединами глав кланов, ни среди прожженных безопасников Небосводной.