Осенью 1992 года я был взят на работу в газету «Коммерсантъ-Дейли», показав свое портфолио из шрифтов, нарисованных по пикселям (все шрифты тогда были битмепными, а в векторе я работать не умел, потому что, когда открыл тестовый файл программы «Фрихенд», я решил, что это программа для анимации — так долго прорисовывались все элементы). В «Коммерсанте» я просидел только одну неделю, потому что у меня был еще и университет, находиться в редакции надо было до ночи, на метро я уже не успевал, а такси никто не предлагал. Но даже за эту неделю я получил кучу впечатлений, особенно в части того, как быстро и как много люди могут зарабатывать денег. Позитивные авантюристы начала 90-х наполняли редакцию.

В переходе под Пушкинской площадью висела реклама с разноцветным яблоком нового маковского дилера под названием «Мак центр». Я сразу им позвонил, приехал. Они сидели в комнатушке какого-то завода, но делали важный вид. Я тоже делал важный вид, спрашивая, есть ли у них такие-то и такие-то последние модели Макинтошей (каждый из которых стоил тогда по пять-шесть тысяч долларов).

Я выбрал оборудования, кажется, на 45 000 долларов, хотя к тому моменту еще и 100 долларов за что-либо не получал. Оборудование состояло из: двух Маков, двух мониторов, лазерного принтера и сканера. Коробки из-под компьютеров и 21-дюймовых мониторов тогда были размером примерно в кубометр каждая. В такси бы не поместилось. Поэтому мы зафрахтовали ИЖ-каблук, который возил рыбу для ресторана «Центральный» при гостинице. Коробки были погружены, а мне места не хватило, поэтому пришлось ехать в кузове. Этот день я помню сегодня все так же ярко. Машину трясет, коробки перемещаются, дышать нечем, омерзительно воняет протухшей рыбой. Кто застал советскую торговлю и складирование, может представить, остальные пусть думают, что у них хорошее воображение.

Артем не умел работать на компьютере. Я верстал, работал в векторе, фотошопил и слушал миди-файлы (с качеством мелодий как у электронных часов). Нам поступали какие-то неинтересные и малозначительные заказы. Впрочем, поиском клиентов никто особенно не занимался.

Артем продолжал жить у меня дома, у него появилась девушка, которая переехала к нему в комнату. В разговоре с Тимуром я случайно узнал, что за некоторые из проектов, которые мы делали в студии, были заплачены деньги. Хотя мне Артем говорил, что это безденежные заказы. Как потом выяснилось, ему так хотелось устроить девушке красивую жизнь, что он забирал мою положенную половину себе.

Зимой 1992-го я попросил Артема уехать из дома, а сам ушел из студии. Позже она продолжала существовать под названием издательства «Центр».

1 января 1993 года я придумал название для своей новой студии — «Артограф». Решил название зарегистрировать, но оно оказалось занятым.

Пришлось переименовать в «Артографику». Я иногда жалею, что не считаю возраст студии с этой даты, было бы на два года раньше, чем считается сегодня (сегодняшний день рождения студии — 4 октября 1995-го — это день открытия моей первой домашней страницы, которая потом превратилась в tema.ru).

Затем я год работал дизайнером в «Мак центре». Они до сих пор пользуются логотипом, который я нарисовал. У них я позаимствовал идею того, как должно быть организовано корпоративное питание (вкусно, свежо и с рынка). После у меня было еще одно неудачное партнерство — я хотел влиться в маленькое семейное рекламное агентство, но меня оттуда выгнали за несоблюдение сроков подачи эскизного предложения.

Потом я решил все-таки активнее развить свою собственную студию и взял на работу пять человек, при том что у меня в начале месяца не было денег им на зарплату. Сегодня эта студия называется Студией Лебедева.

Из журнала tema, 16 июня 2009

«Если вы посмотрите на роль дизайна и дизайнеров в современном российском обществе или просто зайдете в ЖЖ и посмотрите, какие сообщества являются самыми популярными, на первом месте — “адвертка”, т. е. людям хочется посмотреть, что нового появилось в рекламе, чтобы стибрить оттуда какую-то идею, на втором — еще кто-то, близко к началу — ru_photoshop. Если самые популярные темы, которые можно обсудить на русском языке, — это реклама и фотошоп, а не русский язык, не воспитание детей, не профессиональная или личная жизнь, то это значит, что люди хотят, чтобы кто-то имрассказал, каким образом они могут оправдать свое бессмысленное существование на своей бессмысленной работе еще на полгода. Чтобы они выучили еще какой-то новый фильтр или придумали какой-то новый прием, являющийся на 100 % вторсырьем, для того чтобы еще немножко продержаться».

(Из публичного интервью в «Проекте ОГИ»)

— Во-первых, у нас много клонов, — говорит Артемий Лебедев с интонациями Дарта Вейдера. Вокруг Студии Лебедева, где мы разговариваем уже второй час, сгущается поздний зимний вечер. За окнами клубится тьма. — А есть и просто воровство.

Скажем, вчера мы обнаружили, что китайцы украли нашу мышь и производят ее — просто льют ее из наших пресс-форм под своим названием. Или, скажем, я придумал формат «Путешествия», который очень активно распространяется сегодня: то, что у меня на tema.ru/travel, а когда-то началось как раз в ЖЖ. Текст — картинка, текст — картинка, вставленная именно таким образом; такого никогда не было до этого. Раньше было много текста или была фотогалерея отдельно — «нажмите», «увеличьте», что угодно. А когда картинка фактически является еще одним абзацем, отформатированным по правилам текста и стоящим прямо в самом тексте, — такого до меня еще не существовало. Сейчас таких путешественников целый вагон, причем они даже повествуют так же: такое же разбиение фраз, такая же композиция.

Я-то не считаю, что они должны знать, что это от меня пошло. Это совершенно неважно. Если это удобно, значит, это людям нужно. Просто я был первый, кто обнаружил удобную форму для такого жанра, и другим людям это пригодилось. Так же как все брюки похожи на брюки: никто не пытается сделать их не брюками, только чтобы не быть похожими на то, что есть сейчас. Шьют их, и все.

Довольно часто я сталкиваюсь с мнениями людей, которые считают, что всеми своими успехами я обязан стечению хронологических обстоятельств.