Решение вопроса заняло около недели. Но на последнем этапе Семин отчитывался перед шефом с уверенной радостью. Задание не провалил, справился, хотя про себя и считал, что это блажь. Но коли велено, надо исполнять на «отлично». Такое у него правило. Не зря он хозяйский хлеб с икрой ест и дорогие галстуки покупает, хотя всегда они у него как-то скособочиваются. В общем, будет у «Неваляшки» отличная репутация, а у детей – площадка. Осталось всего-навсего решить вопрос с материалами и выполнить необходимые работы.

В тот же день Марго получила от отца хорошие известия: разрешение на строительство объектов для детей получено. И не просто на «островках», как она предлагала, а на специально отведенной территории – на том самом небольшом пустыре за «Хатой». Составить полную смету по материалам – какие использовать из оставшихся от строительства, а какие необходимо купить и в каком количестве – Еремин поручил дочке, и Марго уверила его, что легко справится с этой задачей. Но лучше всего Михаил Викторович решил проблему с рабочими.

– Так уж и быть, мы выделим дополнительные средства, – сказал он. – И если кто-то из строителей захочет подработать не в свою смену, то пускай займется детской площадкой. Но только, повторяю, ни в коем случае не в ущерб основной работе! За то, чтобы объект был сдан в срок, лично с тебя буду спрашивать. Со всей строгостью.

Вот так коммунистический субботник по строительству площадки превратился в капиталистический – дополнительную возможность строителям еще немного подзаработать. Несмотря на то, что заниматься площадкой пришлось после смены, желающих нашлось много, ведь, как говорится, лучший отдых – это перемена деятельности. Работали ребята на совесть, можно сказать, всю душу в дело вкладывали. Огораживая песочницу, вкапывая столбики для качелей, возводя горки и лесенки, каждый сам ощутил себя немножечко ребенком. Те, кто помоложе, вспоминали собственное детство, люди постарше, у кого уже имелись свои дети, вспоминали о них, делились смешными историями о своих ребятишках.

Непосвященному родительские разговоры кажутся скучным бредом, занимать которым внимание собеседника – откровенный моветон. Но именно по таким рассказам, как по опознавательным сигналам, люди узнают «своих». Так, наверное, члены тайного общества узнают друг друга в нашем культурно изолированном, отчужденном мире. Незнакомые взрослые люди, привыкшие держать дистанцию, начинают улыбаться, внимательно слушать других и торопятся рассказать свои истории. Сам факт, что у вас есть дети, стирает границу между людьми. Неважно, кто ты – бедный или богатый, интеллигент или пролетарий, деревенский или городской… Они будут общаться на равных, говорить тем недоступным непосвященным языком, языком людей, связанных общей священной семейной мистерией, незримыми узами родительского братства и понимания.

– Извините… Где вы купили такие наклейки?

– Да вот там, за углом, в ларьке.

– Наконец-то с единорогами! Мои уже весь дом такими обклеили, просто сил нет. Все серии собрали, одни единороги остались.

– Ох!.. А мои только начинают. Что поделать – вот, видите, купил…

И, обменявшись этими таинственными, совершенно непонятными для постороннего уха словами-сигналами, люди расходятся с загадочными улыбками, чувствуя неуловимую общность, принадлежность к замкнутому миру избранных.

Вот и получилось, что строительству детской площадки больше всего радовались те рабочие, у которых были детишки. Многодетная мать Зухра и другие женщины, оставившие малышей родственникам, могли излить душу, поговорить о своих радостях и тревогах. Мужчины скупо улыбались, слушая их немудреные разговоры. Но и те, у кого своих детей не было, работая над обустройством детской площадки, улыбались чаще обычного. Все рабочие скучали по семьям, по оставленным в других городах и странах домам, по родным людям и привычному укладу жизни. И вот эта несерьезная на первый взгляд работа помогла им почувствовать себя хоть немного счастливее. Те, кто строил площадку, отдыхали душой. Игрушечные домики, маленький кораблик, горки и башенки, качели и лесенки росли на глазах.

Пенсионеры-активисты сначала были недовольны инициативой строителей, подозревая за этим какой-то подвох. Что это такое буржуи придумали? Никак окрестный люд задобрить хотят, очки втирают? А не очередной ли это хитрый ход? Может, они, закончив одну стройку, под шумок еще одну затеять хотят? Иннокентий Федорович так вообще не сомневался в этом, и тут же поделился своими подозрениями с Леокадией Альбиновной. Нет, не к добру все это. Бдительные лидеры протестного движения немедленно выдвинулись к «Троянскому коню», как они тут же окрестили площадку. Но придя на стройку и увидев, с каким весельем идет работа, невольно и сами прониклись общим энтузиазмом.

– Ну, надо же, какие молодцы, – заулыбалась Леокадия Альбиновна, увидев очертания возводимого кораблика. – Как хорошо они придумали. Кораблик, конечно, не такой, как бывало на старых советских площадках, но тоже ничего. Смотрите, Иннокентий Федорович! С бортиками, мачтой, даже с парусами из переплетенных канатов, чтобы детишки могли карабкаться по ним. Теперь будет чем заняться этим оболтусам. Наконец-то они оставят в покое мои цветы.

«Эти оболтусы» тоже пожаловали на стройку – оценить новшество. Озорной паренек лет девяти набрался храбрости и подошел к Боцману, в котором безошибочно вычислил главного.