— И племя запаниковало.

У них за спиной в дверях показался Йоргенсен, хмурый, как туча.

— Старикан прав. На стене кое-что намалевано. Один в один татуировка агента Кларка. — Он брезгливо поморщил нос. — Правда, пахнет она, словно рисовали поросячьим дерьмом или вроде того. Вонь жуткая.

Фрэнк помрачнел и обратился к Нату:

— Поспрашивайте шамана, может, удастся выяснить еще что-нибудь.

Нат кивнул и повернулся к индейцу.

— Что произошло после того, как нашли символ?

Шаман скривился.

— Племя пустилось в бега той же ночью, но... что-то настигло их по дороге.

— Что именно?

Тот насупился.

— Женщина, рассказавшая все это, была при смерти. У нее начался бред. Что-то о реке, которая поднялась, чтобы их поглотить. Они повернули обратно, но что-то пробралось по ручью и отрезало им путь назад.

— Что? Кто отрезал им путь? Бан-али?

Шаман отхлебнул из фляги.

— Нет, судя по ее словам.

— Кто тогда?

Старик заглянул Нату в глаза, чтобы тот убедился в его искренности.

— Джунгли. Она сказала, что джунгли поднялись из реки и напали.

Пришла очередь Натана хмурить брови.

Шаман пожал плечами.

— Остальное мне неизвестно. Женщина умерла, и ее дух отошел, чтобы воссоединиться с духами племени. Через день — сегодня — я услышал, как вы поднялись по реке, и пошел посмотреть, кто такие. — Он глянул через плечо на ягуара Манни. — Меня выследили. Запах смерти пристал ко мне так же, как к тебе.

Нат уселся на пятки и окинул взглядом Манни. Биолог держал Тор-Тора на поводке — зверь ощетинил загривок и возбужденно метался из стороны в сторону, одержимый страхом.

Остальное перевел Коуве:

— Это все, что он знает.

Ваксман подозвал Йоргенсена, и тот перерезал путы на лодыжках старого шамана.

— Что скажете? — спросила Келли, по-прежнему сидящая рядом.

— Не знаю, — пробормотал Нат, вспоминая усеянный трупами лес вверху по тропе.

Он-то решил, что нападение началось с той стороны ручья; однако, если верить рассказу очевидицы, враг таился в самом ручье.

В беседу включился Коуве:

— Эта история тесно переплетается с легендой о бан-али. Говорят, они способны повелевать джунглями.

— Но кто мог напасть из ручья и убить всех туземцев? — недоумевала Келли.

Коуве медленно покачал головой.

— Не представляю.

Их внимание привлекла суета у дверей. В шабано протиснулся старший сержант Костос, волоча за собой носилки. Поверх лежало мертвое тело. Тело одной из жертв.

У них за спиной раздался пронзительный вопль индейца.

Нат обернулся.

Шаман пятился к стене с выпученными от страха глазами.

— Уберите проклятье! Вы призовете на нас бан-али!

Йоргенсен попытался обуздать старика, но, несмотря на возраст, индеец был поджарым и мускулистым. Он вырвался из его рук, перебежал к другой хижине и, взбираясь по гамаку, как по лестнице, поднялся на кольцевидную крышу шабано.

Один из десантников прицелился.

— Не стреляйте! — воскликнул Нат.

— Отставить, капрал, — приказал Ваксман.

Шаман остановился на крыше и повернулся к стоящим внизу.

— Мертвые принадлежат бан-али. Они своего не оставят, увидите!

С этими словами шаман нырнул с крыши вниз и растворился в лесу.

Ваксман послал ему вдогонку двух рейнджеров.

— Зря время тратите, — поморщился Коуве. — От страха он так спрячется, что вам его не найти.

Профессор как в воду глядел. Шамана больше не видели.

Для расследования причины смерти погибшего индейца Келли ближе к вечеру отгородила себе в шабано рабочий уголок, где и принялась за дело. Нат повел капитана и Фрэнка к дереву, на котором Джеральд Кларк оставил координаты пути.

— Как пить дать, написал перед поимкой, — произнес Фрэнк. — Бедняга. Так близко подобраться к цивилизации — и угодить в плен, а потом под замок. — Фрэнк покачал головой. — Почти на три месяца.

По возвращении в шабано они застали команду за приготовлениями: на ночь разжигали костры, выставляли патрули, готовили ужин.

Назавтра планировалось распрощаться с рекой и дальше идти пешком, придерживаясь пути Джеральда Кларка.

Солнце уже садилось, а на столе появились готовые рыба и рис, когда Келли наконец выбралась из своего передвижного морга. Устало зевая, она опустилась на раскладной стул и, глядя в огонь, сообщила:

— Насколько мне удалось выяснить, он умер от отравления. Остались свидетельства мучительной агонии — прокушенный язык, признаки судорог спинных мышц и конечностей.