Школа — по крайней мере, её начальные классы — подействовала на Костю именно таким образом.

С одной стороны, в новой обстановке его чрезвычайно порадовало обилие претенденток на романтический контакт. Но с другой стороны, именно от этого обилия очень быстро начинали разбегаться глаза. Общаясь со сверстниками, Костя понял, что в таком затруднительном положении оказались и многие его одноклассники.

Вышло так, что в свой 1-ый «Б» он попал вместе с товарищем по подготовительной группе детского сада, Валеркой, который, также как и Костя, ещё будучи дошкольником, выделялся неравнодушием к женскому полу. Именно Валерка сформулировал тогда их новую миссию на амурном поприще. В ответ на постоянно возникающие проблемы с выбором, он смело предложил от выбора отказаться вообще, то есть заменить христианскую позицию «или-или» на мусульманскую «и-и» — по принципу: «если б я был султан…».

Реализовать такую амбициозную формулу на практике оказалось невозможным, и очень быстро друзьям пришлось перенести львиную долю своего интереса в теоретическую область.

Со временем это превратилось у них в подобие соревновательной игры. Встречаясь на переменах и после уроков, приятели с упоением рассказывали друг другу, в какую по счёту даму сердца им удалось влюбиться в этот день. Списки чудесных побед росли на глазах. В пике этой героической деятельности юным донжуанам удалось заключить в свои воображаемые гаремы четверть девчонок их параллели, несколько второклашек, а также обширное количество знакомых по микрорайону и спортивным секциям.

Невинное занятие начинало приобретать космические масштабы, и любовь, не стеснённая рамками единственного несовершенного объекта, уже оказывала своё благотворное влияние на мечтательные детские умы.

Мальчики шли прямой дорогой к раннему просветлению, и миновать его им вряд ли бы удалось, не подойди тогда первый учебный год к логическому завершению, и не начнись весёлая и бесшабашная пора летних детских каникул.

Костя был увезён к бабушке с дедушкой в Геленджик, где он впоследствии проводил каждое лето вплоть до десятого класса, и лишённый товарищеской поддержки вынужден был переключить своё внимание с бесчисленных «журавлей» в московском небе на соблазнительных приморских «синичек» штучного образца.

Вдохновлённый опытом служения идеалам совершенства, Костя забыл о своём перекосе в область корпоральных переживаний, и начал смотреть на юных представительниц слабого пола, в первую очередь, как на произведения искусства.

Будучи украинцем по происхождению, Эдик имел редкую в славянском мире особенность: он с детства увлекался латынью и сыпал модными цитатами направо и налево.

С Костей они познакомились, как это часто бывает за границей, в русском магазине, эдакой отдалённой копии современных российских сельпо.

Тогда же состоялась и их первая (но далеко не последняя!) совместная дегустация. В пивном вопросе Эдик, к великой Костиной радости, оказался человеком более чем сведущим, а о бельгийской географии и достопримечательностях познаниями обладал просто феноменальными.

С момента переезда в Бельгию он начал интересоваться всем, что было связано со сверхспособностями, целительством, эзотерическими школами, божественными откровениями, Шамбалой, древними могущественными цивилизациями и всякого рода просветлениями и просветлёнными.

Не сказать, чтобы это кипучее хобби реально способствовало каким-то переменам в давно устаканившемся течении Эдиковой жизни, но вот объём информации, который сие занятие оставляло в его неутомимой голове, был поистине впечатляющим.

Пока Эвелин созерцала облако, точнее, его осколки, Костя отчаянно гримасничал, пытаясь объяснить Эдику сложившийся расклад. Главным действием его пантомимы было скашивание обоих глаз в сторону левого уха с намеренно ассиметричным поднятием бровей.

Допустить, чтобы Эдик проявил чудеса летней (или послефутбольной) отупелости и всё-таки подошёл к их столу, было никак нельзя. Радостную встречу старых приятелей в пивном баре в центре Гента он вряд ли бы смог объяснить новой знакомой, принимая в расчёт всё, что наплёл ей до этого.

К счастью, Эдик оказался в состоянии вовремя оценить деликатность ситуации и правильным образом воспринять Костины сигналы. Он плюхнулся за свободный столик метрах в четырёх от того места, где расположилась пара, и вознамерился, по всей видимости, подслушивать. Но даже в условиях Эдикова шпионажа Костя ощущал в себе достаточно сил для продолжения своей невинной импровизации.

Тем временем Эвелин, похоже, нагляделась на результат человеческого вмешательства в дела природы, и её зачарованный взгляд опустился на виновника этого странного инцидента.

— Если честно, не понимаю, как такое возможно… — почти шёпотом произнесла она. — Объясни, пожалуйста, в чём фокус?

На последней фразе её голос снова обрёл свою мягкую вкрадчивость, и Костя почувствовал, как волна мурашек пробежала по его спине.

— Давай сначала чокнемся за наше знакомство. Не возражаешь? А то я уже начинаю сохнуть от жажды. Тебе помочь?