Не понимая, что делает, Араминта бросилась к нему на грудь.

— Спасите… пожалуйста… спасите меня! — выдохнула она, и его сильные руки обняли ее.

— Что случилось? Что вас так напугало? — спрашивал Уэйн.

В его объятиях Араминта почувствовала себя в безопасности и немного успокоилась.

— Л-лорд Ротингхем! Он бежал за мной! — девушка говорила так тихо, что маркиз едва разбирал слова.

— Ротингхем? — воскликнул Уэйн. — Что он сделал? Что случилось, Араминта?

— Он… он… пытался меня… поцеловать. Он сказал… что я не убегу от него. Мне страшно…

— Но вы убежали от него, — успокоил ее маркиз, — и вам больше нечего бояться. Я позабочусь о вас, Араминта.

Девушка понемногу приходила в себя.

Наконец она заметила, что маркиз обнимает ее, и подняла голову. В этот момент губы маркиза прижались к ее губам!

Сначала она ощутила только удивление, но затем его страстный и умелый поцелуй разбудил в ней женщину. Араминта поняла, что именно об этом мечтала с той самой минуты, как увидела маркиза впервые.

Она почувствовала себя как в раю. Теплая волна омыла ее всю — и тело, и душу, — и время остановилось.

Руки маркиза обняли ее еще крепче, он прижал девушку к себе.

Нежные губы Араминты растаяли в его жарких губах, она чувствовала, как сильно бьется ее сердце и стучит в висках кровь.

Никогда в жизни ей не было так хорошо!

«Это любовь! — думала девушка. — Любовь, о которой я мечтала всю жизнь».

Уэйн осыпал нежными и страстными поцелуями ее глаза, щеки, шею и снова приник к губам.

Каждое его прикосновение дарило девушке новое радостное ощущение. Ее тело и душа слились в счастливой гармонии.

Наконец, Уэйн оторвался от нее и поднял голову. Никогда раньше он не видел столько счастья в глазах женщины.

— Я люблю вас, — прошептала Араминта.

— Еще вчера я понял свои чувства к вам, моя дорогая, — сказал маркиз, — но побоялся сказать вам об этом.

— Я… не понимаю.

Он прижал ее к себе еще крепче.

— Если бы я хоть на мгновение мог заподозрить, что эта свинья напугает вас, я никогда не позволил бы вам войти в его дом.

— Он следил за мной… из окна.

— Забудьте о нем, — приказал маркиз. — Этого никогда больше не случится, обещаю вам!

Он подвел Араминту к софе, и они сели рядом. Уэйн крепко обнимал девушку, а она склонила голову на его плечо.

— Когда вы поняли, что любите меня? — спросил он.

— Когда вы… поцеловали меня, — прошептала Араминта, краснея.

— Вас не разочаровал ваш первый поцелуй?

— Это… было прекрасно. Так прекрасно, что невозможно выразить словами. — Она поколебалась и, набравшись решимости, спросила: — Это было… так же прекрасно и для вас?

— Это был самый прекрасный поцелуй за всю мою жизнь, — искренне ответил Уэйн. — Вчера ночью я не мог спать, думая о вас. Вы околдовали меня.

— Я тоже чувствовала себя околдованной, но не знала, что это… любовь.

Уэйн улыбнулся.

— Вы очень хорошо разбираетесь во многих вопросах, моя дорогая, но существует также многое, о чем вы не знаете и чему я смогу научить вас. И это будет самое приятное дело в моей жизни!

— Вы… говорите искренне? — спросила Араминта.

Но его слова напомнили девушке о лорде Ротингхеме, который говорил ей почти то же самое, и она добавила:

— Если бы ваш дом не стоял рядом… Если бы я не смогла убежать…

— Забудьте об этом, — строго сказал маркиз. — Забудьте обо всем, что там случилось. Это моя вина, Араминта. Если бы я сказал вчера вечером то, что хотел вам сказать, ничего этого не произошло бы и вы не готовили бы обед для Ротингхема.

— Мне больше не нужно… этого делать, — ответила Араминта.

Она подумала о пятидесяти гинеях, лежавших в ее сумочке. Вместе с тем, что они уже собрали, денег было достаточно, чтобы заплатить карточный долг Гарри.

На мгновение она задумалась, не рассказать ли маркизу, почему ей пришлось зарабатывать и почему она согласилась принять предложение лорда Ротингхема.

Но Араминта решила, что он может подумать, будто она просит простить долг ее брата, как она просила простить долг лорда Иомена, и это поставит ее в неловкое положение.

Сделать это девушке не позволяла гордость.