Наскоро умываясь, бреясь и собирая в рюкзак немудрящий скарб, Сергей колебался. Пойти – опасно. Отказаться теперь, когда уже дал согласие, – стыдно. Как поступить?

Стыд оказался сильнее. И еще имелось одно соображение: операцию вряд ли согласовали с боссом. Причем не только потому, что Аркадий Михайлович напился вчера в хлам.

Как ни мало знал Сергей, он уже понимал: босс категорически запретил бы уходить в Центрум сразу пятерым проводникам. Кто у него останется, если не вернутся все пятеро? Один лишь чесоточный Кирилл Денисович да еще коматозный Стас-Фантом в клинике? Родион Романович, способный в лучшем случае лишь сунуть голову в открытый им Проход, но никак не пролезть туда с рюкзаком? Это же несерьезно.

Но речь шла о Максе, и Ева закусила удила. Другие проводники ее поддержали, явно не имея с того материальной выгоды. Дух товарищества… гм. Есть такой феномен природы. Быть может, если придется туго, они все же не пожертвуют слабейшим звеном?

На лужайке кипела работа. Возле узкоколейки стоял грузовичок с откинутыми бортами, и три дюжих носильщика подавали из кузова нечто несуразное на маленьких железных колесах. Сергей пригляделся и узнал дрезину.

Мама родная! Такие дрезины он видел только в кино о гражданской войне. На ней и мотора не было – зато торчал рычаг-качалка, как на тренажере для развития мышц рук и спины. Сильнее потеешь – быстрее едешь.

Квадратный Тигран Арутюнович и еще три крепких носильщика готовились принять груз. Орлиное око инструктора по боевому самбо мигом углядело Сергея.

– Долго копаешься. А ну, вали сюда, подсобишь.

Сергей схватился за железную раму. Дрезина повисла на руках, и стало понятно, что ее могут удержать на весу пятеро мужчин. С трудом, правда. Живо вспомнился водный поход по Кольскому, где порой приходилось таскать лишь чуть меньшие грузы. Но тут трое спрыгнули с кузова на землю, подхватили дрезину, и сразу стало легче.

– На рельсы ее!

Через минуту дрезина стояла на рельсах. Тут только Сергей смог рассмотреть ее внимательно.

Сварная рама была узкой сообразно колее, но длинной. Две скамьи – перед качалкой и за ней. Значит, минимум четырех человек можно задействовать как тягловую силу и развить хорошую скорость… или, скажем, одолеть длинный подъем с немалым грузом. Судя по размерам огороженного стальной сеткой грузового отделения, грузы на этой дрезине предполагалось возить изрядные. Желтый окрас с серыми и грязно-зелеными разводами наталкивал на мысль о пустынной или полупустынной местности. Такой камуфляж подошел бы танкам Роммеля где-нибудь в Ливии или Тунисе…

– Сделано по нашему заказу, – объяснил Тигран Арутюнович, уловив в глазах Сергея невысказанный вопрос. – Через Сухую пустошь проходит узкоколейка. К северу она идет через Скорпионью пустошь, затем цепляет край Волчьей пустоши и кончается в Ахтыбахе. Знаешь, где это?

– М-м… В южной Аламее?

– Скорее в западной. Эта часть Аламеи худо-бедно контролируется правительством. Народ там зажиточный – по аламейским меркам. Есть кое-какая индустрия, развита торговля, правительство поощряет частный бизнес и деловую инициативу. Соответственно, для нас западная Аламея представляет некоторый интерес – спрос на наши товары велик. А мы все на горбу да на горбу… Ну и вот – возникла идея. Готовили операцию – доставить в Ахтыбах дизельный двигатель, работающий на рапсовом масле. Чертежи мы им отправили, да у местных инженеров что-то там не получается. Просили готовое изделие – как образец. Ну, раз просят, значит, получат, только не даром, конечно. Очень не даром… Теперь, ясное дело, операцию отложим.

– Об этом дизеле я уже что-то слышал, – сказал Сергей. – Тигран Арутюнович, а вы не думаете, что…

– Тигран. Просто Тигран, и на «ты». Сколько раз тебе говорить? Ва, достал!

– Ладно… Тигран, а тебе не кажется, что такая операция – это уже наглость?

– Конечно! На то и был расчет. Пограничникам и в голову не придет, что мы рискнем воспользоваться их же узкоколейкой. Кстати, это действительно их узкоколейка – такое вот исключение из общего железнодорожного правила. Была проложена с целью лучшего контроля над территорией – на Пустошах полно локализаций и вообще места неспокойные. Пограничники там даже бронепоезд держат. Но! То, что предложил ты, не приходило в голову даже нам – и уж подавно не придет пограничникам! Гляжу на тебя и прямо любуюсь: уж очень долго не появлялись такие наглецы!

– И… что же я такое предложил? – пробормотал Сергей.

– Иметь козырь на переговорах с пограничниками, что же еще? И мы его получим. Мы захватим этот бронепоезд! Ты голова. Это хороший, жирный козырь.

Сергей почувствовал, что у него падает челюсть. Сразу захотелось замахать руками и закричать, что ничего такого он не предлагал, даже не думал! Но… поздно.

Он украдкой оглянулся: не открыл ли его страх где-нибудь Проход?

Бог миловал.

Через поляну напряженной походкой шла Алена – рюкзачок за спиной, «Абакан» на плече и две кобуры – справа и слева. Тигран посмотрел на ее арсенал несколько иронически, но критиковать не стал – просто тепло поприветствовал. Поздоровался и Сергей.

Солнце медленно вставало над соснами. Носильщики обсели дрезину, курили.

– А где Григорий? – спросил Сергей.

– Пускай еще поспит. Ему вчера досталось… и сегодня достанется.

– А Кирилл Денисович?

– Просто Кирилл. А зачем он нам? Обойдемся.

– А Ева?

– Ушла в Центрум еще ночью. Ее и ждем.

– Зачем ушла?

Тигран внимательно осмотрел Сергея с ног до головы.

– Слушай, парадоксов друг, ты какой-то недогадливый. Чем мы будем воевать с бронепоездом – пистолетиками?