Четвертая по счету пятница Гидеона в Мидвейле — один из тех осенних дней, когда красные и желтые листья с шелестом падают вниз на фоне зловеще нависающего свинцово-фиолетового неба. Гид идет на испанский с Лиамом Ву. Ему нравится их странное товарищество, но он чувствует и легкое беспокойство, которое относит на счет погоды, пока не понимает, в чем реальная причина. Вчера был день рождения Даниэль, а он до сих пор ей не позвонил.

— Даниэль, — невольно вырывается у него: он за- был, что не один.

— Кто такая Даниэль? — интересуется Лиам.

Гид думает, что ответить. И правильно, что думает. Разговор о Даниэль с Лиамом Ву может завести куда угодно.

— Моя знакомая… из Вирджинии. Забыл, что у нее день рождения.

— Подумаешь, — хмуро отвечает Лиам. — Мой день рождения даже моя мать не помнит. — Гид знает, что мама Лиама — банкир из Гонконга. — А я думал, это какая-то цыпочка, с которой ты хочешь переспать. Кому есть дело до дней рождения… А вот секс… — Лиам кивает. — …О том, как завалить кого-нибудь, можем говорить хоть целый день.

Гид морщится. Не из-за Даниэль, а из-за Молли. Ведь если он переспит с ней, все будут говорить о том, как он ее «завалил».

— Лиам, — отваживается спросить он, — вопрос, конечно, глупый…

— Другого от тебя не ожидаю, — отвечает Лиам. В отличие от Каллена и Николаса, в оскорблениях Лиама нет ни капли доброты. Может, все люди, чья мать не помнит их дня рождения, становятся такими злыми?

— Что, по-твоему, значит «сексуальная девчонка»? То есть как бы ты определил слово «сексуальная»? — Он думает о Молли и Пилар и о том, какие разные чувства они у него вызывают.

Лиам Ву застывает посреди двора, как вкопанный.

— Сексуальная — это девчонка, которую ты хочешь завалить, — отвечает он и, раздраженно тряхнув головой, продолжает идти.

Лиам бесит Гидеона. И он не понимает почему. Думаю, вся причина в том, что он никак не может решить: то ли ему ненавидеть Лиама, то ли ему ненавидеть установившийся порядок, согласно которому красавчики с отвратительным характером заставляют всех вокруг чувствовать себя червяками и всегда оказываются в выигрыше.

А вот идет, точнее, переваливается с ноги на ногу Девон Шайн. Если Гид — хиляк без мускулов, то Девон Шайн — жирдяй без мускулов! Он все время пытается натянуть футболку на выступающий живот. И его волосы заколоты девчачьими заколочками!

— Привет, — говорит он Гиду, не глядя на него. Гид вежливо кивает, думая про себя: ну почему никто не возьмется за физическое воспитание Девона? В то время как он пыхтит и задыхается на беговой дорожке по утрам, Девон видит сны и пускает слюни под теплым одеялом. И у него высокая самооценка. И девчонки его любят. И он даже может позволить себе носить заколочки! Как это несправедливо.

Девон оттаскивает Лиама от Гида на середину двора. Они принимаются шептаться и жестикулировать. Гид несколько секунд ждет на дорожке, наблюдая, как мимо Лиама дефилируют девчонки, которые все поправляют сумочки на плече, убирают волосы за уши и бросают на него косые взгляды в надежде быть замеченными. Гид пытался поймать хоть одну девчонку, бросившую на него такой взгляд, но до сих пор безуспешно. Чтобы не отчаиваться, он убеждает себя в том, что их взгляды просто не совпадают, — и в этом есть доля правды, ведь я постоянно на него кошусь.

Внезапно он понимает, что стоит на дороге. Чувствуя себя глупо, точно его бросили, он перебирается на лужайку и наблюдает за Девоном и Лиамом. Те, кажется, не намерены прекращать разговор. Гидеон идет в класс, глядя на свои ступни и убеждая себя в том, что его вовсе не бросили. Его несколько утешает вид сандалий от «Биркенстокс», подаренных Калленом на прошлой неделе (вместе с приказом раз и навсегда избавиться от белых кроссовок). Гид просто в восторге от того, как они выглядят на фоне подвернутых брюк цвета хаки. Когда он только приехал сюда, то и не мечтал так выглядеть — этот стиль можно описать как «небрежно-официальный». Но теперь, надо признать, ему это удалось.

— Точно, — шепчет он, чувствуя, как сердце успокаивается.

— Точно — что?

Молли Макгарри закуталась от холода в красное пальто с капюшоном. Гладкие прямые волосы падают на раскрасневшиеся щеки.

Молли с озорной улыбкой повторяет:

— Точно что? — Она знает, что он разговаривал сам с собой.

Ну и что, он все равно ни за что в жизни в этом не признается!

— О, я просто довершил разговор, который был у нас с Лиамом, — объясняет Гид.