Тогда Гид видит подтверждение тому, о чем волновался в тот вечер в столовой. Карие глаза Молли начинают искриться. А потом вроде как… затуманиваются. Она опускает голову, чтобы скрыть краску, заливающую лицо.

— Извини, — бормочет она, по-прежнему не решаясь встретиться с ним взглядом. — После этого урока мы всегда обедаем с Эди.

Спасибо, Господи, что на свете есть эта странная девчонка, хочется закричать Гиду.

Но Молли провожает Лиама взглядом. Не так, как парень смотрел бы вслед девчонке. И не так, как пес смотрит на миску собачьего корма. Но почтитак.

Стоит ему уйти, как она надевает кардиган. У Гида уже паранойя. Неужели она запала на Лиама? Он лихорадочно пытается придумать какой-нибудь комплимент. Надо использовать каждый момент.

— У тебя красивые руки, — говорит он и в тот же момент понимает, что действительно смотрел на ее руки и любовался крепкими маленькими бицепсами и на- меком на трицепс. Он опускает взгляд. Зачем он это сказал? Подумает еще, что у него пунктик на женские руки.

Но в ответ она говорит:

— У тебя тоже.

— Правда? — Он вытягивает руки и смотрит на них.

— Жалко, что на тебе рубашка с длинными рукавами, — говорит Молли. — Но ты сможешь полюбоваться ими потом.

Гид заливается краской. Это надо было — вытянуть руки и смотреть на них! Я бы тоже засмущалась.

— Ну, неважно, — говорит Молли, — мы пойдем помогать Лиаму или нет? У меня полно других заданий, и я буду очень рада, если он возьмет руководство на себя. Но если ты всегда мечтал поставить какую- нибудь испанскую пьесу в один акт, написанную до 1945 года, у тебя есть шанс! — Она улыбается.

— Я на испанском смотрел только «Селену», — отвечает он.

— Ты безнадежно провинциален, — отвечает Мол- ли. — Тебе это известно?

— Наверное, — отвечает он. — Думаю, в этом моя главная проблема.

Это лишь отчасти твоя проблема, Гид. В данный момент твоя главная проблема — Лиам.

Вечером Гидеон доедает ужин, когда появляется Лиам. В руках у него книга в мягкой обложке, свернутая пополам на манер журнала.

И почему это парни считают, что круто держать книжки именно так?

Обменявшись небрежным рукопожатием со всеми за столом, он кладет книгу на стол. Это пьеса.

— El Perro Que Compartimos, — читает Каллен вслух. — Перрон компартии?

— Это другой язык, тупица. — Лиам дает Каллену подзатыльник. — Значит «Наша общая собака». Это пьеса о паре, которая ссорится, а их собака тем временем присутствует в комнате.

— Ох, какой я глупый. Я уж подумал, это суперсерьезное произведение на политическую тему. Ну, я пошел. Николас, ты со мной?

Николас, глубоко поглощенный учебником по органической химии, качает головой.

— Ну что, чувак, — говорит Лиам Гиду, — надо, чтобы ты прочел эту пьесу. Она потрясная! Мисс Сан Видео понравится.

Лиам идет к автомату с клюквенным соком, а Гид тем временем пролистывает пьесу.

— Послушай, — шепчет он Николасу, — я только одним глазком глянул, но уже вижу, что эта пьеса какая-то неприличная… или непристойная. А мы ставим ее вместе с… — он понижает шепот до еле слышного дуновения, — Молли.

Николас откладывает учебник.

— Мне тебя жаль, — говорит он, и голос его звучит искренне. Гид смотрит в его голубые глаза, выискивает и находит нечто похожее на настоящую доброту. Однако Николас лишь добавляет: — «Неприличный» и «не- пристойный» — это одно и то же, — и снова утыкается в учебник.

Тут Гид начинает читать пьесу уже внимательно. К тому времени как Лиам возвращается и нависает над ним, улыбаясь во весь рот и жуя яблоко, Гид покрывается потом. И я его не виню. Это не просто пьеса о паре, которая ссорится, пока их собака в комнате, — ссоры этой пары сменяются страстными примирениями в присутствии собаки.

Драматургические комментарии, в частности, включают: «Lucia y Oscar besan con pasion fuerte» («Лусия и Оскар страстно обнимаются»). Этот комментарий попадается Гиду столько раз, что он даже не утруждает себя подсчетом. У собаки текста нет. В других обстоятельствах Гид умолял бы, чтобы его взяли на роль собаки. Но сейчас обстоятельства совсем другие.

Дочитав пьесу под неустанное хрумканье Лиама, Гид даже не знает, как реагировать. Николас смотрит фотографии в конце книги, снятые во время спектакля в