Хотя причину своей внезапной хандры и грустных мыслей Аньес прекрасно понимала. Уже две недели, как она собиралась сообщить Жан-Марку одну весьма существенную для нее новость. Будет ли эта новость и для него желанной? И все же она слишком хорошо знала Жан-Марка, чтобы сомневаться в нем. Вот он поправится, придет в себя, и она скажет ему, что через семь месяцев на свет появится их общий ребенок. Нет, она не собирается давить, на чем-то настаивать. В конце концов, она прекрасно может и сама вырастить малыша. Но чутье подсказывало ей, что Жан-Марк будет прекрасным отцом — нежным, умным и любящим.

Однако сейчас, больной, беспомощный, он сам похож на большого ребенка, которого надо утешать и лечить. И значит, столь важный для нее разговор она отложит до его выздоровления. А там будь что будет.

Она напоила Жан-Марка теплым травяным чаем с малиной и через двадцать минут по испарине, выступившей на его лбу, поняла, что температура спала. Сменив ему рубашку и прикрыв ставни, чтобы яркий дневной свет не резал глаза, она решила сбегать в магазин купить что-нибудь вкусненькое к ужину. Когда, уходя, она заглянула в спальню, Жан-Марк, укрывшись до подбородка одеялом, мирно улыбался во сне.

На следующий день, придя в агентство, Марина написала заявление об увольнении по собственному желанию. Для начальства это было неожиданностью. Объяснять Марина ничего не стала, просто сказала, что нашла другое место. Ее попросили неделю отработать и сдать все дела девочке-стажерке.

Она до сих пор до конца не верила в случившееся. Вечером Алик и Аркадий снова поджидали ее возле дверей агентства. Втроем они двинулись в сторону Больших Бульваров, приглядывая по дороге какое-нибудь тихое кафе, где можно спокойно поговорить, обсудить планы на будущее.

Когда они закончили ужинать и принялись за кофе, Аркадий перешел к делу. В конверте он вручил Марине аванс, втрое превышающий ее месячную зарплату. Потом передал документы с уже имеющимися сведениями о разыскиваемой ими русской женщине. Он напомнил, что речь идет о получении наследства и в случае удачи ее, кроме зарплаты, ждут приличные проценты. Официальные бумаги, заверенные московским нотариусом, следовало перевести и заверить у парижского нотариуса.

Уже на другой день Марина с интересом включилась в новое для нее дело. Живая, интересная работа, не то что бесконечные клиенты, компьютер, билеты, расчеты с утра до вечера, и так все семь лет. С ума можно сойти!

В обеденный перерыв Марина перевела все бумаги, позвонила в центральную мэрию, потом в префектуру полиции. Многое сразу же прояснилось, неизвестная русская приобрела очертания, появились старые адреса, имена, номера телефонов. Марина светилась радостью — Алик и Аркадий будут довольны.

Вечером после работы у нее было запланировано посещение магазина «Макс-Мара». Пару недель назад на презентации осенней коллекции она примеряла там прелестное шерстяное пальто цвета какао, объемное, легкое, с большим воротником и манжетами. Тогда эта покупка казалась недосягаемой из-за цены, и вот сегодня она сможет приобрести желанную вещь. Теперь ей, как никогда, хотелось быть красивой и привлекательной. Марина вспоминала руки Алика, его глаза совсем близко у своего лица, его губы — и ощущения, которые, как ей казалось, она уже давно успела позабыть, поднимались в ней горячей волной.

Аркадий и Алик оценили работу Марины на «отлично». Не прошло и трех дней, а у них уже было целое досье на «комсомолочку». И все совершенно легально! Стало известно также, что она владелица квартиры на набережной Президента Думера, которую сдает некой мадам Дювалье.

Они тут же решили проверить, что это за «мадам» и что это за квартира. Несколько вечеров подряд они в машине, взятой напрокат, дежурили напротив дома на набережной. И в первый же день заметили женщину, очень похожую на ту, что была изображена на старой фотографии.

В такую удачу трудно было поверить. Может, ошибка, ведь столько лет прошло. Они устроили слежку, и однажды днем им удалось сфотографировать предполагаемую Ольгу Азарову, когда та входила в ресторан в компании какого-то импозантного француза. Сомнения развеялись. Это была она.

Аркадий сразу сообщил в Москву о столь удачном продвижении дела. Что делать дальше? Ответ был следующий: не спешить, следить, себя не выдавать, самостоятельных действий не предпринимать. Самое главное — Ольга здесь и никуда от них не денется.

Марина оказалась просто сокровищем. Она нашла даже адрес и телефон бывшего мужа «комсомолки», оперного певца, который жил и работал в Страсбурге. Тоже хорошая зацепка на всякий случай. Теперь предстояло самое трудное: не вспугнуть Ольгу раньше времени. Надо было ждать, в то время как добыча — вот она, ходит рядом, осталось только хорошенько погонять ее по всем кругам страха, надежд и ожиданий, а там, глядишь, денежки будут принесены на тарелочке с голубой каемочкой, а не окажется наличных, так цены на недвижимость в Париже — ого-го! Деньги — вот первоочередная задача. А прикончить «комсомолку» они всегда успеют.